в отчаянно мечущиеся по ступеням ладони. На лестнице раздались шаги, совсем близко. Родион, подумавший, что это может быть Элла, одновременно испугался и того, что она увидит его таким нелепым, смешным, неуклюжим, и того, что сам не сможет различить ее облик.
– Вам помочь? – спросил незнакомый мужской голос.
– Да, пожалуйста, – еще сильнее занервничал Родион, – мне нужна двести девятая квартира.
– Как же вас так угораздило, – посетовал незнакомый голос, беря Родиона под руку с той осторожностью, с какой переводят слепых через дорогу. Жилец дома, конечно, не представлял, что опекаемый им сейчас страдалец еще недавно участвовал в самых отчаянных сражениях.
– Вот… Квартира ваша. Я звонок нажал. А сейчас извините, тороплюсь очень.
Дверь открылась скоро.
– Вы к кому? – услышал Родион невежливый голос.
– К Элле, – объяснил Родион.
– Какой Элле?
– Элле Марутиной. Это же ее квартира? 209-ая?
– 209-ая.
– Она же здесь живет! – воскликнул Родион.
– Да не живет здесь никакая Элла, – пробурчал голос, – здесь я живу. У меня семейство большое.
– А Элла?
– Да что Элла?! Что вы пристали ко мне со своей Эллой?!
– Но как же… Я не мог перепутать адрес. Я точно знаю. Она здесь жила. Я знаю.
– Ну, может, когда-то и жила.
– А где она сейчас?
– Да откуда я знаю, где она! Вы что, не понимаете, в каком вы городе?! Вы – приезжий? Тут люди как скот вымирали, кто их считал-то уже! Если вы здесь не жили, то вам не понять, что у нас здесь было. Что нам пережить пришлось. Каждого коснулось. Меня вот не голод доконал, голод терпел. А вот когда в саду Ботаническом, где я работал всегда, стекла теплиц рухнули, и от мороза самые редкие экземпляры тропической флоры пропали, тогда и меня уже словно зарезали.
– Воды, – прошептал Родион.
– Что?
– Воды дайте мне, – сказал Родион.
26
Едва ли не сотню раз уже упрекнул себя Яков за свою нечуткость, за опрометчивый совет, данный другу, за рассеянное прощание у дверей. Надо было пойти с ним, дружески разделить радость самой важной встречи или попробовать хоть немного утешить в случае дурных вестей. Где теперь Родион? Когда вернется? Что с ним сейчас? Вопросы били наотмашь. Яков даже не удосужился спросить адрес, по которому жила та девушка, жизнь или смерть которой определяла все для его друга. И все более неловко, стыдно становилось за собственное ожидание счастливой встречи. Как будто Яков специально отослал Родиона из гостиницы, чтобы тот не мешал делать наброски портрета.
Время уже напоминало средневековую пытку. Каждая новая минута падала в мозг с тяжестью капли воды, бьющей по темени связанной жертвы. Спасаясь от невыносимой боли времени, Яков бросился к распакованному чемодану, в котором еще осталась лежать книга. Книга всегда спасала, на нее можно было