ней шелестела густая листва дерева, возле которого когда-то неизвестный хозяин и припарковал этот «Жигуль» на весьма длительный срок. Посмотрев какое-то время, Марья сказала, вытянув руку вверх:
– Спорим, допрыгну!
– Ты ж грохнешься…
– А вот и не грохнусь!..
Конечно же, Марья грохнулась, расцарапав до крови обе коленки и сильно ушибившись о землю. Пашка бросилась к ней.
– Я ж тебе говорила, глупая… – сказала она, склоняясь. – Ты как, Марья? Идти можешь? Пойдём домой.
– Больно, – Марья, кажется, чуть не плакала – но держалась.
– Тогда точно домой.
– Паш, я не поднимусь…
– Тогда я тебя дотащу.
Немного повозившись, Пашка вскинула Марья на спину (та обхватила руками её шею).
– И-и р-р-раз!..
Марья была лёгкой, словно ребёнок. Пашка, нисколько не стесняясь, понесла её домой. Та не сопротивлялась, только смущённо сопела, уперев нос ей в плечо. И от этого было так невыразимо приятно, что Пашка готова была нести её сколько угодно, пока не отвалятся руки. Как же чертовски хорошо этот «Жигуль» там уместился! – она обругала себя за такие мысли. Марья поранилась, и думать так – значит поступать по-свински. Чёрт, а руки-то действительно начинают ныть.
– Э, смотрите, Бритая Ворону тащит!!! – засмеялся проходивший по другой стороне дороги Рубенцов с приятелями. Зло взглянув на него, Пашка показала средний палец. Марья в этот момент совсем уж смущённо засопела.
– Не парься, – сказала ей Пашка. – Если скажет чё-нить – я ему врежу.
Марьина бабушка, к которой пострадавшую и принесла Бритая, начала охать, обработала израненные колени спиртом и заклеила пластырями. Пока думала, что Пашка не слышит, жаловалась, мол, завела себе друзей-скинхедов, одни проблемы, убьёшься когда-нибудь.
Но Марья смотрела на неё с благодарностью – и Пашке этого было более чем достаточно.
Не успела Пашка в полной мере насладиться приятной ностальгией, как вспомнила, что она написала в последнем сообщении Марье. На сердце опять заскребли привычные кошки, и Пашка поспешила покинуть заржавевший «Жигуль». К чему ни прикоснись – всё вызывает эту чёртову ностальгию.
Что же делать с Марьей?
После того случая Пашка пробовала писать ей ещё: извинялась, сбрасывала вину на проклятый Т9 и несуществующего племянника, писала, что была пьяна и не разбирала, кому пишет, что перепутала номер и хотела послать кого-то другого… Каждую из этих отмазок Лысая неумолимо стирала: Марья прекрасно умела распознавать ложь. Когда она наконец решилась отправить какое-то из оправданий, выяснилось, что на телефоне очень вовремя кончились деньги. С тех пор Пашка не предпринимала никаких попыток, решив, что со временем всё как-нибудь само рассосётся.
Она шагала по тенистой стороне дороги, когда в двух метрах впереди неё притормозила у обочины чёрная «Лада». Поначалу