новыми необходимыми для такого «я» характеристиками.
Принципиально для нас всё вокруг не что иное как фетиш, который мы сами наполняем только нам известными и необходимыми свойствами. Мы разрешаем им дарить нам силу и энергию. Мы верим в них, потому что они являются воплощением нашей и только нашей жизни. В зависимости от нашей нужды, мы перетасовываем объекты, встряхиваем, немного изменяем своё отношение к ним и наделяем их более качественными свойствами.
Привязка к привычному и отрицание потустороннего создаёт мнимое чувство стабильности, важности. Нет нужды добавлять в свой опыт глобальные перемены.
Малыш выходит погулять. И рано или поздно он выбирает свою любимую детскую площадку, воспринимая её той реальностью, которая якобы у всех одна. Строит свои песочные замки, верит в свои чудеса, пускает в песочницу только своих детей. И скоро он перестаёт что-то и кого-то видеть, кем-то становиться, куда-то стремиться, но зато он чётко уверен, что уже стал самим собой, а его песочница всегда отражает необходимое ему его «я».
Зависть
Смотрю на свои локти – все искусанные да изгрызанные. Ну что ж это я так им назло себе локти от зависти грызу, неуч-то совсем погрызть нечего. Вот думаю скромность и зависть они вообщем-то подруги, у них ещё есть глупость и лень, но они как бы неформат. Вот скромность она прям красавица среди них. С ней все хотят дружить и обида, и злость, и зависть. А скромность она как стеснительность, прячется избегает их всех. Тут как-то к ним решили пристать терпимость и совесть. Вывели на беседу, мол что не так-то? Мы разберёмся подскажем. Зато мы совестливые и терпеть всё можем, долго долго, то есть всегда.
Соберутся все вместе и радуются, что они все ж не такие сволочи как какая-то гордость. Они простые прям до дыр. Прям народные. Прям все на-гора вылезают после бутылки Агдама. А во главе у них правда-матка. Она уж всё и всех рассудит. По полочкам. Кто не так стоит, да не так сидит. Лозунги всем раздаёт, для того чтобы лучше жилось, ой пардон легче. Лучше уж нельзя, не положено. Храним свою самостейность и неповторимость.
Терпение прям стонет, столько ей натерпеться пришлось. Зависть прям воет, по что же такая несправедливость. Глупость да лень поддакивают, что мол мы бы хотели да нам не дают. Всё эти, те, которые не мы, забирают. Наша бабушка – страдание это не одабривала. Добро оно должно быть нищим, а том и мамка правда говорит постоянно.
Сидят изгрызанные, искусанные да обиженные на лужайке да по сторонам плюют. Семечки. Да остановиться не могут. Да беседы разные так и льются из уст. А кто поспорит? Все свои. Все одну титьку сосали и сосут.
Вот бы да кабы, нам бы, мы бы им показали. Но показать то нечего. Нет ничего. Зависть от пустоты и безделия завелась как вошь лобковая и не выведешь, живёт да пищу для своего роста всегда имеет. Скромность прикрывает свой срам тем что под руку попалось. – Ну что? Так