он, глядя на Любу. – Не слышу возгласа радости.
– Да, – полушепотом отозвалась Любаша.
– А что с голосом?
– Все в порядке, Платон Андреевич, не беспокойтесь, – на подмогу пришла Рита, – мы сейчас водички попьем, и все хорошо будет. Вы идите в зал, там уже Петр Николаевич подошел.
– Ну, смотрите, Белова, я на вас надеюсь.
Рита в ответ кивнула.
– Будьте спокойны.
Рита свое слово сдержала. Прогон прошел на ура, в роли Земфиры выступила сама Рита Белова, Любаша так и не смогла преодолеть страх перед залом, голос не вернулся, а Рита знала всю роль назубок. Все произошло спонтанно и естественно, никто из присутствующих даже не заметил.
– Ну ты, Белова, даешь, – от волнения Платон Андреевич перешел на «ты». – Как я не увидел? Да ты прирожденная Земфира, хотя совсем на нее не похожа. Молодец, – добавил он, – завтра сможешь повторить?
– Легко, – пропела Рита и потрясла плечами, как настоящая цыганка. Этому трюку она упорно училась два месяца вместе с Любой.
– Смотри, завтра будет один человек из театра. У него глаз-алмаз, он таланты с закрытыми глазами определяет.
– А зачем ему тогда «глаз-алмаз», если с закрытыми?
– Шутите, Маргарита Белова? А вот я не шучу, у вас талант, – констатировал Платон Андреевич.
Спектакль состоялся, зал аплодировал, ребята девять раз выходили на поклон, Рита купалась в аплодисментах, ей хотелось, чтобы это длилось и длилось, она даже забыла про свою любовь к Платону Андреевичу. Рита была счастлива.
Время бежало быстро. Каникулы пролетели, а за ними и последняя четверть. До золотой медали Рита не дотянула. Родные сетовали, что это ее игра в театр все испортила, поступление в университет под угрозой. Девушка на вопросы родных отвечала молчанием, она-то уже решила, что поступать будет в театральный. Вот только надо поговорить с Платоном Андреевичем, важный разговор Маргарита назначила на выпускной.
В этот день она решила объясниться с Платоном Андреевичем, ведь с этого момента, когда в ее руках будет аттестат, она не ученица, а он не учитель. И ничто не может им помешать быть вместе, так думала Рита, примеряя платье из нежно-бирюзового шелка. Рита повернулась боком, шелк струился и переливался, закрывая колени. Рита недовольно наморщилась, затем чуть подняла подол, потом еще выше. Лицо расплылось в улыбке, но стоило разжать пальцы, как шелк вновь окутал на секунду открывшуюся красоту. Рита с грустью смотрела на свое отражение в зеркале, оно Рите, категорически не нравилось.
На нее смотрела стройная блондинка с серо-голубыми глазами, маленьким аккуратным носиком, чуть вздёрнутым вверх, с поднятыми вверх уголками губ. До роковой женщины этот образ не дотягивал. Рита нахмурилась. Надо что-то менять. Она решительно взяла со столика темные тени и начала тщательно прорисовывать глаза. Через полчаса образ был завершен. Рита подмигнула своему отражению и вслух произнесла:
– Все, Платон Андреевич,