как я писала, вспоминались те или иные события моей жизни, жизни моих родных и друзей. Когда же я систематизировала все свои «записки», то поняла, что написала про «свой 20-й век».
Так сложилось, что волею судьбы я оказалась в водовороте многих исторических событий 20-го века. Ведь даже моё рождение и жизнь на Патриарших прудах само по себе уже событие.
Я написала о том, что было моими личными переживаниями, болью и, наоборот, радостью. Некоторые из «записок» были опубликованы в израильском «Магазине Вести» и были встречены с интересом.
Я надеюсь, что вам, моим читателям, тоже будут интересны эти «записки».
Я уверена, что многие описанные мною события происходили и в вашей жизни, в особенности людей, рожденных в 30—40-е годы. Может быть, прочитать это будет интересно и людям моложе, чтобы узнать о жизни поколения их родителей, бабушек и дедушек. Ведь История, тем более, недалёкая, всегда интересна. Я очень советую всем вам написать и о своей жизни. Ведь чем больше фактов, тем ярче картина истории любого времени.
Спасибо.
Ирина Алмазова
Патриаршие пруды в нашей жизни
Вот эта повесть ясная не очень,
Она туманна, как осенней ночью
Туманны Патриаршие пруды.
Е. Евтушенко «Патриаршие пруды»
Мы с тобою станем старше
Загрустим, начнём седеть,
На прудах, на Патриарших
Не придётся нам сидеть.
И. Уткин «Философское»
В час заката на Патриарших прудах появились двое мужчин…
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»
Что же такое эти знаменитые Патриаршие пруды?
В самом центре Москвы есть одно заповедное, романтическое, а теперь и суперэлитное место – бульвар на Патриарших прудах. Пруд, он, собственно, один. По легенде раньше там была система прудов, где разводили рыбу, поставлявшуюся к патриаршему двору. Есть ещё легенда, что на улице, соседней с бульваром, когда—то был дом патриарха. Я прожила на Патриарших прудах всю свою сознательную, даже несознательную жизнь, до отъезда в Израиль в 1990 г. В моём детстве эти пруды назывались Пионерскими и переулки вокруг прудов тоже были Пионерскими. Я родилась на Большом Патриаршем переулке, жила на том же месте, но это был уже Большой Пионерский переулок, потом – улица Адама Мицкевича, а теперь снова Большой Патриарший переулок. Моя племянница Ляля обнаружила, к великому её изумлению, что древнее название переулка – Алмазников! Точно, что это наш – Алмазовых переулок.
Патриаршие пруды – это сочетание «карре» пруда и бульвара вокруг него. Бульвар с липами, которые в июле благоухают потрясающим романтическим ароматом. Мне когда—то одна знакомая парижанка привезла в подарок духи «Soir de Paris» («Вечер в Париже»). Это был один в один запах лип на Патриарших прудах.
Моя подруга Инна Галинская, (а теперь Фридлянд), которая сейчас живёт в Америке, всегда говорила, что «девочки с Патриарших прудов это особая раса». Возможно. Мои подруги с Патриарших – они «элита», не в смысле их принадлежности к верхам, а в смысле их интеллигентности. Это «рафинированные девочки», то есть для них главное не быт и не «тряпки», а духовная жизнь. «Но наша песня не о том». Я думаю, что этот кусочек Москвы, как бы олицетворял ту прелесть «одноэтажной» Москвы, то достоинство, которое в ней было и это делало Москву уникальным городом. Но эту прелесть разрушали во все послереволюционные периоды. К сожалению, все властители страны разрушали Москву и строили что—то, в соответствии со своими моральными и эстетическими понятиями. На Патриарших сносили маленькие дома, в одном из которых, опять же по легенде, находились масонские ложи, посещаемые Л. Н. Толстым и описанные им в «Войне и Мире». Кстати, дом, в котором я жила с самого рождения, тоже был построен на месте маленьких домов.
Патриарший пруд
Мы много гуляли на Патриарших. Сначала с нянями, потом с подружками, потом были романтические посиделки юности, потом мы «выгуливали» своих детей, потом уже внуков. У меня внуков тогда ещё не было, но была племянница Ляля и я её «выгуливала». У нас было выражение «обмотать Патрики», то есть обойти несколько кругов вокруг пруда. На пруду летом плавали лебеди. Прилетали утки из недалёкого Зоопарка. Периодически на пруду были лодки, катание на которых была целая «аттракция». Лодок было много, была толкотня. Я помню, как—то ещё в детстве мы катались с моим кузеном Лёней, с нами стали задираться какие—то парни. Лёнька и они толкались лодками, били вёслами по воде. Я была уже вся мокрая и – о, ужас, моё новое платьице становилось всё короче и короче и, когда мы пристали к берегу, я была уже более, чем в «мини», чего ещё вообще не было в моде. Я в ужасе бежала домой. Синтетика тогда только появилась. У Бидструпа есть картинка тех времён: новая рубашка папы после стирок становится всё меньше