А не врёшь?
– А зачем? Ты мне нравишься. Очень. И Кирюша тоже очень нравится.
– О! Так прям – оба и нравимся? Слышь, Киря!
– Именно так, мои мальчики. Сегодня у меня последний вечер на отдыхе, а было в нём с этой придурошной столько негатива… Я ещё так никогда ненормально не отдыхала. Честно! С этой дурой такого тут нахлебалась, да вы и сами только что видели, что у неё в башке творится… И потому хочу вас сегодня порадовать и чтоб вы меня оба так порадовали, что б мне потом наш последний анапский вечер полгода снился в самых смелых эротических снах!
– Вот это я понимаю – тёлка что надо! – Денчик светился, как котяра, которого приласкала хозяйка.
– А что там с Ванькой-то было? – спросил вдруг Кирилл.
– Да хрен с ним! – это махнул рукой Денчик.
– Ну а всё-таки? Скажешь?
– Ну почему же не скажу, скажу. Я переспала с ним, а его Ирка ждала из армии. Он вернулся – я с ним и переспала в тот же вечер.
– А зачем?
– Просто секса хотелось, а он меня трахал ещё в школе. Хорошо было. Ну, вот я по старой памяти к нему и залезла. Ему ж с фронта сексу тоже хотелось ведь, я понимаю – он голодненький такой был. А эта малахольная всё замуж хотела и девственности лишиться в первую брачную ночь – ну и сколько бы ему ещё ждать?! Такого счастья? Ну? Вот я его и пожалела.
– А Ирину не пожалела?
– Ой, Киря, не усугубляй. Это ей урок на всю жизнь – пусть клювом не щёлкает.
Парни помолчали, обдумывая слова Ольги.
– Ну и что теперь? – спросил Денис.
– А теперь, мои дорогие, я хочу вина и любви. И предупреждаю, что я с вас живых сегодня не слезу. Давай-ка возьмём ещё этого красненького сладкого пару литров и почешем к вам. А то эти пустые разговоры мне уже надоели. Если будем – то пошли.
– Ну, надо же какая тёлка! – восхищённо сказал Денис, – первый раз в жизни у меня такая!
– А мне жаль её, – сказал Кирилл. – А ты Ольга, стерва ещё та.
– Да, Кирюша, я – стерва. Но я люблю вас, мальчики, и жизни без вас не представляю. Потому мне с такими убогими, как моя подружка, не по пути.
А Ирина тем временем быстро шла к кемпингу, ругаясь под нос, на чём свет стоит.
Она сошла с освещенной дорожки и засеменила по тропинке, которую девушки разведали ещё в первые дни отдыха. Тропка петляла между кустами и холмиками песка вдоль моря; Ирине посчитала, что так будет ближе. Но дорожка, вытоптанная по песчанику среди зарослей, была едва видна в темноте (ночь стояла безлунная) и можно было запросто запнуться за что-то и загреметь всеми костями. Но Ирина в бешенстве этому не придала никакого значения.
– Придурок! Козёл! А эта ещё – прошмандовка! Крольчиха! Самка, твою мать!..
…Я ведь завидую тебе, сука. Тупо завидую! И всегда завидовала, ещё со школы, даже и не припомню – с каких классов… С восьмого за тобой пацаны бегали, на нас вообще никакого внимания, раз есть такая принцесса в классе!
…И юбки твои короткие. Как шнурки завязать или носочки поправить – так у всех шеи вытягивались на твои белые трусы!..
…А сиськи, бесстыжие сиськи твои, притягивающие