одного от Гвардейской офицерской и одного от монархической организации, но ввиду того, что получение заграничного паспорта было сопряжено со всевозможными трудностями, которые требовали времени, то решено было, чтобы не задерживать всего дела, отправить его одного.
Однако и его поездка задержалась вследствие сложности сношений с генералом Юденичем и Марковым 2-м, и он только, спустя пять дней после отъезда гауптмана Э., получив через полковников принципиальное согласие Гвардейской офицерской и монархической организаций и благословение генерала Юденича на работу, выехал также в гор. Псков.
Я останавливаюсь на этих подробностях с целью показать, как наши руководители оберегали свою безопасность и сколько надо было энергии и труда, чтобы при таком положении все-таки добиться желаемого и достигнуть положительных результатов.
Господа руководители очень хорошо учитывали угрожавшую им опасность, но совершенно не считались с тем огромным риском, которому они подвергали своей медлительностью посредников и едущего по этому делу ротмистра фон Розенберга. Большевистская разведка была в то время особенно беспощадна, и малейшая неосторожность или просто случайность могли привести к аресту, из которого тогда большей частью был только один выход – расстрел.
Я не буду описывать путешествие ротмистра, но укажу только, что оно было сопряжено с большими трудностями и непрерывным риском своей жизнью и прошло благополучно благодаря лишь его спокойствию и умению найтись в самый критический, казалось бы, безвыходный момент.
Запоздание на два дня привело к тому, что гауптман Э. вынужден был один выехать с докладом в Ковно, а потому и не мог встретить ротмистра на вокзале в Пскове, как это было условлено, и последний на общих основаниях для всех прибывающих из Советской Pocсии был отправлен в карантинный лагерь, где ему без разговоров сейчас же были сделаны предохранительные прививки от всех болезней.
Только на другой день, то есть 1 сентября, познакомившись в лагере с ротмистром Гершельманом и рассказав ему цель своего приезда в Псков, а также и свои злоключения, он при его помощи добился, наконец, необходимой связи и немедленно был освобожден из карантина.
Увидев в А.К. Гершельмане полное сочувствие и желание работать в указанном направлении, фон Розенберг предложил ему принять участие в предстоящих переговорах с германцами и помочь в этом деле своим хорошим знанием немецкого языка.
Как выяснилось вскоре, гауптман Э., получив приказание от главного военного германского командования, должен был немедленно выехать в гор. Ковно; однако, уезжая, он оставил своим заместителем адъютанта начальника германской дивизии, стоявшей тогда в Пскове, обер-лейтенанта фон Гаммерштейна и попросил его встретить ротмистра и поставить его в известность, что он, гауптман Э., вернется из поездки приблизительно через неделю и привезет оттуда окончательный ответ.
Ротмистр решил выжидать этого ответа и заняться пока подготовкой всего необходимого