скрыть от посольства задуманный план формирования, конечно, было нельзя, и некоторые сведения достигли их ушей, результатом чего явились ряд действия оттуда, о которых я сообщу в свое время.
Параллельно ротмистр, пользуясь свободным временем, принялся: 1) за организацию прочной связи с Петербургом и подготовку всего необходимого для приема прибывающих из России офицеров; 2) за установление контакта с местными политическими и общественными деятелями, 3) за ознакомление с местными условиями жизни, настроением русских офицеров, интеллигенции, городского населения и крестьян.
Отношение германских военных властей было более чем предупредительное, и они во всем шли навстречу. Так в первые же дни была прочно налажена отправка с курьерами писем в Петербург, в которых можно было писать все совершенно открыто, и они доставлялись непосредственно в руки адресата и не подвергались никакой цензуре. Германским пограничным постам было отдано приказание принимать всех русских офицеров, желающих перейти границу, причем для удобства был установлен особый пароль: «Nordabshnitt», который ротмистр сообщил оставшимся работать в Петербурге. При штабе германской дивизии было образовано русское комендантское управление с комендантом ротмистром Каширским во главе и адъютантом штабс-ротмистром Петровым. В комендантское управление направлялись все перешедшие границу офицеры, где после опроса им выдавалось удостоверение на право жительства в городе и ношение установленной формы. Затем было открыто общежитие для офицеров и предоставлено право пользоваться германским гарнизонным офицерским собранием, в котором была отведена отдельная комната и можно было получать дешевый завтрак и обед.
Далее ротмистр получил заверение от германских властей, что ими будут приняты все меры к тому, чтобы освободить из тюрьмы в Петербурге всех арестованных лиц, которые были указаны в составленном им списке. В нем ротмистр прежде всего поместил всех великих князей, затем генералов и офицеров, лично ему известных, а также тех, фамилии которых ему были сообщены гвардейской офицерской организацией еще в Петербурге, перед его отъездом.
Должен отметить, что большинство из перечисленных лиц было освобождено, несмотря на тяжелые условия, создавшиеся благодаря испортившимся отношениям с большевиками, которые, узнав о русском формировании в Пскове, начали чинить всевозможные затруднения. Я думаю, что многие, особенно генералы, гуляющие теперь за границей, совершенно и не подозревают, какому счастливому случаю они были обязаны при своем освобождении из тюрьмы.
Великих князей не удалось спасти только из-за нерешительности людей, окружавших их близких, которые надеялись, что все обойдется благополучно и без принятия экстраординарных мер и потому не соглашались на них. Так, например, германский офицер, который переправил министра Трепова в Финляндию, подготовил также переезд туда и великого князя Павла Александровича, но в последний момент