против еретиков. Гл. 25. Хрестоматия, с. 481);
«Заблуждение, конечно, царило до тех пор, пока не было ересей. Для своего освобождения истина ждала каких-то маркионитов и валентиниан: а тем временем проповедовалось ложное Евангелие, вера была ложна, тысячи тысяч людей крещены неправильно, столько дел веры исполнено неправильно, столько чудес совершено неправильно, столько даров получено неправильно, столько священнических обязанностей и церковных служб совершено неправильно, столько наконец мученичеств увенчано неправильно! А если все это не было неправильно и втуне, то как же <…> могли быть христиане прежде, чем найден был Христос? Как ереси могли существовать прежде истинного учения? Но, конечно, во всех делах оригинал предшествует копии» (О прескрипции против еретиков. Гл. 29. Хрестоматия, с. 490);
«Истина появилась раньше лжи <…> Наше учение никак не позднее, – напротив, оно прежде всех: таково свидетельство истины, всюду имеющей первенство» (О прескрипции против еретиков. Гл. 31, 35. Хрестоматия, с. 491–492);
«[Еретики] не от Христа получили то учение, которому последовали по своему выбору» (О прескрипции против еретиков. Гл. 37. Хрестоматия, с. 492).
Учение Тертуллиана о Предании интересно прежде всего не само по себе, а теми экклезиологическими выводами, которые делает из него сам автор. Эти экклезиологические выводы и составляют, собственно говоря, его оригинальность; они же окажут существеннейшее влияние на экклезиологию святого Киприана Карфагенского.
Главным таким выводом является идея радикального, даже юридического (по крайней мере, выражаемого в юридических образах) полагания Предания (со всем тем «объемом», что в него входит – Священным Писанием, догматами и т. д.) достоянием одной лишь Церкви Христовой. Сам термин «прескрипция», стоящий в заглавии книги Тертуллиана, имеет строго юридический характер и означает в буквальном переводе с латинского языка «отвод дела» – юридическое недопущение одной из сторон до судебного разбирательства, недопущение до спора. Этот юридический термин (равно как и характеризующие его многочисленные юридические образы, которыми насыщено данное произведение) Тертуллиан применяет к еретикам, ко всем вообще, находящимся за пределами Церкви Христовой: их аргументы не могут быть услышаны, их апелляция к Священному Писанию не имеет никакого веса на том простом основании, что само Писание, равно как и вообще все то, к чему апеллируют еретики, им вовсе и совершенно не принадлежит. Все это есть достояние одной лишь Церкви, следовательно, она одна вправе и распоряжаться своим достоянием. Такова простая мысль Тертуллиана, составляющая суть трактата «О прескрипции <…>», а вместе с тем – важный экклезиологический подход этого автора к тем вопросам, которые намного позднее, уже в XX веке, будут сформулированы как проблема «границ Церкви».
«Их [еретиков] не должно допускать к рассуждению о Писании. Если же силы их в том, что они могут обладать Писанием, то нужно посмотреть, кому оно принадлежит, дабы не был допущен к Писанию тот,