шепнул в самое ухо собака. – Молодец, что напрямую не поперся. Сиди здесь. Я сейчас.
И так же нечувствительно как появился, исчез. Вот гад! До мокрых штанов напугал. Но раздражение тут же откатило. Саня заметил справа от себя шевеление. Куст в пяти шагах от него даже не качнулся, а будто вздохнул и опять замер. Кот потянул носом. Не собачий нюх, разумеется, но все равно лучше человеческого.
А за кустами как раз и притаился человек. Один. С оружием. Высматривает. А что еще? Не цветочки же он сюда нюхать приполз. Ищет подходы к их телегам, стащить чего-нибудь наладился. Саня встал на четвереньки, а затем и вовсе лег на живот. Ползти оказалось легко. Трава мягко пригибалась. Он по дуге обогнул куст, с засевшим в нем наблюдателем, чтобы одним коротким прыжком прямо с земли оказаться у того на спине. Лапа с, наполовину выпущенными когтями зажала человеку рот. Тот рванулся, но тут же сник.
– Вовремя, – прошелестел рядом голос собаки. – Тащи его к телегам. Я там одного уже пристроил.
Кот ухватил человека за руку и поволок как куль. Правда, пленника пришлось слегка придушить. Для его же блага: начнет вырываться, еще поранит себе чего-нибудь.
Путешествие не заняло много времени. Солька увидела кота и махнула рукой в сторону продолговатого свертка. Собака связал человека, заткнул ему рот и накрыл сверху попоной. Зачем выдумывать? Саня поступил так же, а, управившись, легко взмыл в повозку к девушке.
– Что тут творится?
– Цыгане, – коротко отозвалась Солька и нагнулась к самому дну телеги. Там под ворохом одеял лежала Цыпа.
– Это они ее?!
– Нет. Она на границе сильно… испугалась. Спит. Цыгане к нам пока не подобрались. Спереди Шак, сзади собака, а ты пленных посторожи. Они нам очень пригодятся.
Саня покосился на кульки. Один не шевелился, другой хоть и подавал признаки жизни, но слабые. Гораздо интереснее разворачивались события на поляне. Тени у цыганского костра притаились, прекратилось мельтешение. В центре поляны собралась целая компания. Посередине высоченный – ростом, пожалуй, с Шака – мужик в черной рубахе, поверх которой блестела множеством монеток и вшитых камешков плотная безрукавка. Черные штаны заправлены в начищенные – отсюда видно – сапоги.
Цыган Саня видел всего один раз. И-то издалека. Они как-то прикочевали к их деревне в Камишере. Мамка тогда спрятала его в погреб и продержала там два дня. Так что, выпущенный на волю котенок увидел только хвост, уходящего табора. Ох, и пугала его мамка потом теми цыганами. А сама как боялась! Не зря, видать. Соседи по поляне, чем дальше, тем меньше ему нравились. Их главарь стоял точь-в-точь как Апостол. Этот руки сложил на груди, и тот – будто передразнивая. Шак вскинул вверх ладонь, их предводитель – тоже.
– Да быстрее, ты! – прошипела Солька. – Иди. Не видишь, Шак зовет.
Откуда-то сбоку из темноты образовался и уже стоял за плечом Апостола собака. Саня не посмел ослушаться.
– Здравствуй, Шак! Какие узкие дрожки в этом княжестве. Нам