болтовни, ты же знаешь.
– Но разве прошлое не имеет смысла? Оно ведь делает нас теми, кто мы есть…
Едва успев закончить, Дженнифер ойкнула, потому что Микки склонился к ней и болезненно прикусил нежную кожу на шее, поцеловал в нижнюю челюсть и провёл по ней кончиком языка. Отстранившись, брюнет сел и, взяв руки девушки, резко поднял их, вжимая в матрас над её головой и сжимая тонкие запястья.
– Не двигайся, – произнёс парень и отпустил её руки.
Дженнифер покорно не стала их опускать.
– Закрой глаза, – приказал Микки, и здесь девушка тоже послушалась его и закрыла глаза.
Она почувствовала, как парень встал, и минуты пол ничего не происходило; она начала в нетерпении и волнении потирать друг о друга коленями. Когда же Дженнифер вновь почувствовала, как кровать мягко прогнулась, она, поддавшись инстинкту, слегка выгнулась и вытянула шею, подаваясь навстречу Микки.
– Нет, – ещё больше понизив тон голоса, почти шепча, произнёс брюнет и добавил: – Приподнимись.
Дженнифер присела, и Микки завязал ей глаза галстуком, за которым и ходил. У девушки дрогнули уголки губ в ответ на такое действие, но она ничего не сказала. А в следующую секунду брюнет вновь вернул её на спину, толкнув в плечо и прижав за него к постели, показывая, что сейчас она не должна двигаться.
Дженнифер прикусила губу и ещё больше заёрзала. Её охватило волнение, которое посещало её всякий раз, когда Микки затевал очередную «игру». Пусть она и понимала, знала, что ничего плохого Микки с ней не сделает, но душа внутри почему-то начинала трепыхаться – душа чувствовала, что рядом с ней был совсем не простой человек – человек опасный и начинённый демонами, как тротилом.
– Не двигайся, – повторил Микки и, развязав поясок на её халатике, под которым не было белья, и, распахнув его, склонился к Дженнифер.
Он неспешно и так горячо целовал её грудь, даря упругим округлостям обжигающие прикосновения своих губ, награждая лаской напрягшиеся соски девушки, целуя их, захватывая губами, играя с ними языком. Прикусив правый сосок Дженнифер, брюнет оттянул его, из груди девушки вырвался шумный протяжный вздох, и она слегка выгнулась. Ей так хотелось опустить руки и обнять любимого, от ласк которого она просто плавилась, но всякий раз она вовремя вспоминала о том, что этого нельзя делать.
Микки ласкал грудь Дженнифер долго, неторопливо целуя каждый сантиметр нежной кожи, и гладил в это время девушку по ногам, бёдрам, не поднимаясь выше их середины. От этих продолжительных томных ласк Дженнифер уже едва не дрожала. Хоть она и помнила про приказ: «Не двигаться», но у неё не получалось полностью контролировать своё разгорячённое, жаждущее ещё больших ласк, больших прикосновений – большего тело.
Она в очередной раз несильно выгнулась, чувствуя, как по позвоночнику бегут разряды сладкого тока, и Микки опустился ниже. Он прикоснулся к её рёбрам, проводя по ним разомкнутыми губами, чувствуя под тонкой кожей ходящие от истомы косточки, а после поцеловал девушку