По нему истосковались люди, животные, но больше всего – измученная зноем земля: деревья, кустарники, трава, которая из последних сил оставалась сочной и изумрудной.
Сегодня за окном был настоящий ливень: он стоял стеной и, словно из ведра, лился с неба, не желая останавливаться. И, пусть он смог сбить жару всего лишь на несколько жалких градусов – до тридцати пяти градусов по Цельсию, но это уже было огромным подарком для тех, кто начинал подумывать, чтобы бежать из города, потому что сил терпеть летний зной оставалось всё меньше с каждым прожитым днём. И эти тридцать пять градусов сегодня вовсе не ощущались жарой, потому что солнца не было видно в небе, его лучи попросту не могли пробиться сквозь плотную грязно-молочную толщу туч.
Микки сидел за слишком большим для двух человек, которые проживали в особняке, столом, изредка делая глотки ароматного красного чая, который он заварил больше часа тому назад, но который неким чудесным образом сумел остаться тёплым. Он смотрел в окно, почти ничего не видя за ним из-за пелены ливня и наблюдая за тем, как потоки воды стекали змеями-удавами по стёклу. В обеденном зале было множество окон и все они вытягивались почти от пола и до потолка, потому обзор на непогоду из этой комнаты был просто отличный.
Сделав очередной глоток – за час он не осушил чашку и на треть, брюнет поставил её на стол. Сегодняшнее утро он встретил в одиночестве.
На протяжении нескольких последних дней Дженнифер ходила за ним собачкой и пыталась упросить поехать с ней к её родителям, она давно желала познакомить семью со своим возлюбленным. Но Микки был категоричен и непреклонен. Он так и не сумел познакомиться со своими родителями и знакомства с чужими не желал. Он не видел в этом смысла. И ему попросту было нечего сказать семье Дженнифер, а весь вечер играть и претворяться, улыбаться в глаза отцу, матери и двум старшим сёстрам девушки он не хотел. Единственный интерес от подобного «ужина в кругу семьи» для Микки представляли те самые сёстры Дженнифер, средней из которых было двадцать девять лет, а старшей тридцать два. Они были красавицами, как и сама Дженнифер – природа не обделила никого из них внешними данными, и с ними можно было бы неплохо провести и скоротать вечер. Но парень решил, что, наверное, это будет уже слишком – трахнуть сестру своей девушки.
Хотя, на самом деле ему попросту не хотелось никуда ехать. Он не желал становиться частью того тепла и пресловутого семейного очага, в которых ему никогда не было места. И сейчас им не было места в его жизни. Будучи маленьким мальчиком, как и все, Микки хотел, чтобы его обняли, чтобы пришла мама и защитила от всех демонов и ужасов. Но потом перегорело. Микки никогда не был мечтателем или романтиком, которые живут в своих розовых мечтах и воздушных замках. У него была реальность: суровая, жестокая, местами отвратительная и совершенно странная. Та реальность, в которой никто не придёт и не спасёт, где мама не скажет: «Я люблю тебя»,