и с целовальники[103], а по волостем не посылати-то добро. А держали бы у себя десятильники из книг противни[104], у которых попов ставленые[105] есть и подписаны, и которым священникам и старостам приказано сбирати пошлины владычни и митрополичьи. И они бы им давали те противни, и они по тем противням у попов ставленых пытают и отпустных[106], у котораго есть или нет, или не подписаны. И они уличат виноватаго, да им срочат[107] в том перед Митрополита или перед владыки. А десятильником до того и дела нет, везде ему на ставленой не подписати и отпустные не дати, то дело духовное.
А суд уложен по правилом: архимандритов и игуменов и всякаго священническаго и иноческаго чина самим святителем судити, – и будет по правилом суд. Ино то достойно и праведно. А только одному таков суд, а иному не таков, ино то не по Бозе. Якоже ныне слышим.
Да на Соборе приговорено, что во всех монастырех архимандритом и игуменом, и строителям, и соборным старцем вкупе в трапезе с братьею ясти и пита, а яства бы и питие всем равно было. А гости случатся, ино им в трапезе же ясти за гостиным столом. А в келарьской ести великому человеку приезжему по великой нужи. Ино так добре добро. Только Троецкий монастырь в приговоре не написан, тута так быти невместимо, безпрестани гость бывает день и нощь.
Да в приговоре то не написано, чтобы по кельям яства и питие не было. А будет яства и питие по кельям, ино то лицемернии столы будут в трапезе.
А о старых и о больных, и которые великие нужные стриглися и великие вкупы[108] давали и вотчины, и на собор в трапезу им ходити не возможно за стол, и тем архиман(д)ритом и игуменом не нудити и покоити их нужи, и по разсужению и по человеку, как им возможно быти. Или у которого свой покой лучится, нужи для за немощь, или пришлет кто, ино о том не возбраняти, разсуж(д)аючи смотря по человеку. А в великих обителях всякие бы квасы были и старые, и черствые, и выкислые, и сладкие, и житные, и сыченые, и простые, чье каково естество подмыет – таким бы и покоити по немощем.
Говорити государю о иконописцех, чтобы на Москве и по всем градом немастерское письмо и в рядех иконы собирати, и допытыватися тех иконописцев и впредь им не велети икон писати, дондеже научатся у добрых мастеров.
О пустых церквах. Пригоже, государь, лгота им дати, а отдати бы им пошлина десятильнича и заезд[109] и все мелкие пошлины митрополичи. А дань митрополича имати на попех да тем церковь сооружати. И збирали бы тот приход люди лутчие и сооружали тем церкви. А священники бы тех церквей жили о приходе да о церковной земле.
О искуплении пленных, чтобы не с сох[110] имати тот откуп[111], имати бы откупы из митрополичи и из архиепископли, и изо всех владычных казн, и с монастырей со всех, кто чего достоин, как, государь, ты пожалуешь, положишь, на ком что велишь взяти. А християном, государь царь, и так твоей много тягли в своих податех. Государь, покажи им милость, как тебе государю Бог положит на сердце. При отцы твоем имали с Митрополита и со архиепископов, и со владык из казны владыке