отчитывалась о потраченных деньгах, просила совета, рассказывала, как проходит лечение; ей отвечали, обнадеживали, молились.
Помню, в фейсбуке мне написал незнакомый человек. Дал номер телефона. Позвоните: это ваша тетя, сестра вашего отца, моя начальница. Наберите ее, пожалуйста. Я не знал свою тетю. Она давно жила где-то далеко. Не помню вообще, когда в последний раз ее видел; скорее всего, на похоронах отца. В любом случае мы не общались. Я даже подумал, что это какая-то сетевая махинация. Но все-таки позвонил. Действительно – тетя. Она была рада меня слышать. Сказала: узнала через родственников про твой диагноз. Ты, главное, борись. Нельзя сдаваться. Хочу перечислить тебе немного денег. Но с интернетом я не очень, так что по старинке, переведу по почте. Хорошо? Это было так, будто детство постучало мне в двери, чтобы спасти. Я сказал: конечно, хорошо. И – спасибо большое.
С Яной связались мои двоюродные сестры из Новочеркасска. В силу определенных причин мы тоже долго не общались. Пожалуй, и здесь связь оборвалась после смерти отца; возможно, дело было в характере матери. Сестры хотели помочь: и деньгами, и советом. Советовали полынь. Настойка полыни помогает от рака. И грибы. Грибы – обязательно. Еще что-то; они увидели это по телевизору. Они очень хотели помочь. Яна ездила к ним в Новочеркасск. Потом – уже много позже, когда я отошел после химии – мы ездили к ним в гости вместе с детьми. Старый домик и заросший садик на окраине города – это было словно возвращение в детство. Сестры до сих пор жили вместе, теперь только вдвоем. Они были гораздо старше меня, и мы между собой называли их тетушками. Они приготовили для нас огромный кремовый торт. Поставили на стол домашнее вино. Рассказывали истории о родственниках, про которых я ничего не знал или не помнил. Мне как будто снова было пять. Мы с Майей катались во дворе на садовых качелях. Потом с Майей и Владом пошли искать приключения – Майя очень хотела приключений. Мы вышли через заднюю калитку и исследовали высокие сухие заросли полыни. Было начало октября. Солнце смыкалось с высокими тучами. Похолодало, но ветра не было; стояла тишина. После шумного Ростова здесь было очень тихо: как в деревеньке на краю Земли. Мы шагали мимо покосившихся заборчиков старых умирающих домиков. Возле каждого – сад. Видно было, что некоторые давно заброшены и заросли сорняком. Но иные ухожены: растет яблоня, груша, абрикос. Подул ветер, полетели листья. Я сказал: может, обратно? Майя помотала головой: нет, папа, давай еще поприключаемся. Майя – неугомонный ребенок. Она готова в любой момент надеть на спину рюкзак и отправиться в поход. Ей нравится ходить, узнавать новые места. Она называет это «приключаться». Когда я рассказал ей, как мы с Владом спускались в катакомбы, как бродили по территории заброшенного завода в Красном Сулине, как мы с дядей Димой в забродах исследовали затопленное бомбоубежище, где в грязной стылой воде плавают противогазы и пластмассовые коробочки аптечек АИ‑2, она сразу же сказала: я тоже хочу. Я сказал: ты же боишься темноты. А там будет очень темно.