сэр…
– Кто вы? Что здесь делаете? – продолжая держать меня на мушке, спросил солдат.
– Я… я живу… жил здесь, сэр… – Я мотнул головой в сторону, откуда до сих пор доносились звуки выстрелов и взрывов. – В северной части Эль-Бургана… с женой… она… она…
Я закрыл лицо ладонями, охнул и поджал правую ногу, демонстрируя, как мне больно. Сквозь пальцы я увидел, как солдат нехотя опускает автомат, как его взгляд в считаные мгновения утрачивает былую враждебность и становится равнодушным. На мои страдания дуболому плевать, но и пусть с ним, сочувствие его мне без надобности; главное, он уже сделал вывод, что я для него не опасен. Опрометчиво, однако, к счастью для солдафона, живой он мне сейчас куда нужнее, чем мертвый.
– Что с женой? – спросил Скуластый, изображая сочувствие. – Погибла?
Актерского дара в нем, однако, было ни на грош, поэтому выглядела его физиономия по-дурацки, но я охотно «слопал» эту фальшь и, отняв руки от лица, нехотя кивнул.
– Мои соболезнования, – не придумав ничего лучше, сказал дуболом.
– Спасибо, – прошептал я.
Он еще раз осмотрел меня сверху донизу и сказал:
– Вы родом не отсюда ведь, да?
– Из Англии, – припомнив недавний рассказ Марины, ответил я.
– Ну и занесло вас… – Скуластый покачал головой. – Из огня да в полымя…
– Жена была кувейткой, – пояснил я.
Он задумчиво покивал, а потом, спохватившись, запоздало предложил:
– Позвольте я провожу вас к прочим беженцам? Вам, кажется, нужна медицинская помощь…
– Вы о ноге? Пустое… Сказать по правде, я бы без ноги лучше остался, чем без жены.
– Понимаю, – кивнул солдат. – Но все равно я вам советую показаться врачу.
– Попробую, – со вздохом сказал я.
– Пойдемте. – Солдат мотнул головой в сторону штаба.
Он пропустил меня вперед и потопал следом, озираясь по сторонам. Чтобы его позлить, я пошел нарочито медленно, опираясь на стену и с таким трудом подтягивая ногу, будто к ней была прикована цепь с гирей, как у средневекового заключенного. Судя по шумному сопению и тихому бормотанию, я своей цели добился.
Мы обогнули здание с полуразрушенным балконом и оказались возле штаба. Внутри у меня похолодело, когда я увидел лейтенанта Батлера, курящего у настежь распахнутого окна на втором этаже. Прежде мы с ним неплохо ладили. Прекрасно понимая, что за маскировкой меня не узнать, я все же на всякий случай уткнулся в землю и прошел мимо, удостоившись лишь мимолетного взгляда. К счастью для меня, это был взгляд «еще один бедолага», а не взгляд «постойте-ка, да ведь это же…».
– Куда, сэр? – не оглядываясь, спросил я.
– Обходим здание слева, там будут машины.
По счастью, с водителями грузовиков я дружбы не водил, а потому совершенно не боялся быть узнанным. Когда мы добрались до стоянки, одна из машин как раз ее покидала. Беженцы – дети, женщины, мужчины – выглядывали наружу из крытого