Дворянского полка, в большей или меньшей степени у одного противу другого».160
Я подчеркну: речь идет о привилегированных частях! Не о простых рекрутах или ополченцах.
Об этом не пишут мои коллеги, но после Аустерлицкого сражения (и вообще в ходе той кампании 1805 г.) из русской армии, из войск под началом М.И. Кутузова, дезертировали и скрылись в деревнях и городках Австрии около 3000 русских солдат, которые не желали возвращаться на родину (РГВИА. Ф. 26. Оп. 1. Д. 310, Л. 771–776; Д. 625. Л. 131 об.; АВПРИ. Ф. 1 (АД). 1806 г. Оп. 15. Разр. II. Д. 5. Л. 12 об.; М.И. Кутузов. Сборник документов. М., 1951, т. II, с. 333)!
По неполным данным, более 90 % населения России той эпохи составляли крестьяне161 – большая часть из них были крепостными, но, как известно из документов, и так называемые «государственные» несли не меньшие тяготы и унижения. Участник событий 1812 года Николай Иванович Тургенев (1789–1871) писал: «Принадлежа по рождению к сословию рабовладельцев, я с детства познакомился с тяжелым положением миллионов людей, которые стонут в России в оковах рабства: зрелище этой вопиющей несправедливости живо поразило мое юное воображение и оставило неизгладимое впечатление в душе. Занятия в Геттингенском университете только укрепили это впечатление и в то же время показали мне ложность государственных учреждений моей страны. Путешествия по Германии, Франции, Швейцарии, Италии, Англии завершили мое образование в области политических и экономических наук».162
В этой краткой цитате – портрет России и отдельного мыслящего человека вместе. Страна отставала от цивилизованного мира – и ей нужны были не войны и присоединение новых территорий, а реформы и просвещение. Еще мы видим, где получали образование русские дворяне (кстати, исходный текст Н.И. Тургенева написан на французском языке – это перевод) и как они сами именовали себя («рабовладельцы»).
Обратимся к газетам эпохи Александра – и продолжим внимательнее исследовать «обаяние» образа правления «просвещенной» Екатерины. Московские ведомости, 1796, № 8, 26 января (по ст. стилю): «Продается дворовый человек холостой с матерью вдовою: ему от роду 24-й год, ростом 7 вершк., не дурен собою, грамоте знает, хороший лакей и способен быть гусаром или егерем; а матери 55 лет, верная ключница: оба смирного поведения. Цена им 1 000 р.» Московские ведомости, 1796, № 48, 14 июля: «Продаются 7 девок, обученных разным рукодельям: 4 по 17, а две по 16 лет <…>. Цена швеям и кружевницам по 200 руб.; портнихе 250 руб., ковернице 170 руб.» Ведомости, 1796, № 91, 11 ноября: «Продается лет 30 девка и молодая гнедая лошадь. Их видеть можно у Пантелеймона против мясных рядов в Меншуткиновом доме у губернского секретаря Иевлева».
Подобная распродажа малолетних часто способствовала развитию разных непотребных вещей – в том числе педофилии. А жестокость в наказаниях и отношение к человеку (кстати, православному) как к вещи – стало нормой.
Послушаем одного из крупных специалистов по теме крестьянства и крепостного права – Е.В. Брюллову-Шаскольскую:
«В