закатил глаза:
– Я, замыслил? Ты это о чем?
– Да просто выглядишь, как кот, объевшийся сметаны.
– Правда? Интересно, с чего это вдруг? Ну что, идем?
Он столкнул Ходжа с колен, кот сильно линял. Пришлось Аннелиде снова взяться за щетку.
– Я бы не променяла тебя на все сокровища Великой Тартарии[16], – сказала она. – Идем же, дорогой, нам пора.
У мисс Беллами приготовления к вечеринке заняли не меньше полутора часов и походили на манипуляции, которые проделывают в салонах красоты, где Флоренс, сама того не осознавая, выступала в роли Абигейл[17].
Процедуры эти начались сразу же после дневного отдыха и поначалу проводились в строжайшей секретности. Мисс Беллами лежала в постели. Флоренс, тихая и молчаливая, задернула шторы на окнах и принесла из ванной множество флаконов и баночек. Аккуратно удалила макияж с лица хозяйки, затем положила на закрытые веки влажные тампоны и принялась наносить слой из кашицы зеленоватой стягивающей маски на кожу. Мисс Беллами попробовала завести с ней разговор, но безрезультатно. В конце концов она нетерпеливо воскликнула:
– Да что с тобой такое? Зазналась, что ли? – Флоренс молчала. – Ради бога! – воскликнула мисс Беллами. – Может, обиделась на меня из-за той утренней истории?
Флоренс нанесла слой на верхнюю губу мисс Белами.
– Эта дрянь страшно жжет, – с трудом пробормотала мисс Беллами. – Небось смешала неправильно?
Флоренс завершила наложение маски. Из-под нее мисс Беллами с трудом удалось проговорить:
– Ладно, пошла к чертям собачьим, дуться будешь там. – Затем она вспомнила, что во время процедур должна молчать, и лежала тихо, кипя от злости. Она слышала, как Флоренс вышла из комнаты. Десять минут спустя она вернулась и какое-то время просто стояла, созерцая зеленоватое невидящее лицо, затем принялась снимать маску.
Подготовка продолжалась в ледяном молчании, следуя давно устоявшимся многочисленным ритуалам. Лицо разглядывалось, как под микроскопом, с величайшим вниманием. Волосы подвергались нешуточным испытаниям. Объект обработки находился в умелых и тактичных руках. И во время всех этих весьма интимных манипуляций Флоренс и мисс Беллами сохраняли полное молчание и не выдавали своих чувств даже мимикой. И лишь когда все процедуры были закончены, мисс Беллами распахнула дверь перед своими придворными.
В прошлом на церемонии присутствовали Пинки и Берти: первая в роли особо доверенного лица, второй – в качестве советника на последних этапах ритуала. Сегодня они не явились, и мисс Беллами вопреки всякой логике ощутила раздражение. Хотя былая ярость и улеглась, осадок все же остался, осел в глубине подсознания. И она понимала: достаточно малейшего повода, чтобы гнев вновь выплеснулся наружу.
Чарльз прибыл первым и застал ее уже полностью одетой. На ней красовался алый шифоновый наряд, довольно замысловатое сооружение с драпировками и свободно свисающими полосками