моего решения. Ответьте лишь, согласны ли вы на развод? Останемся мы друзьями или врагами? Да или нет?
Гойм снискал славу неисправимого развратника при дворе, где распущенность звалась галантностью; отношения его с женой были донельзя плохи, любовь к ней остыла давно, но, когда он осознал, что теряет ее, сожаление, ревность, гнев довели его чуть ли не до умопомрачения.
Как всегда, будучи в гневе, Гойм стал раздирать на себе одежду, теребить парик, метаться по кабинету, опрокидывая стулья, и биться головой о стены. Он ломал пальцы, подбегал к окну, бессмысленно поглядев на улицу, снова с яростью обрушивался на графиню, с невозмутимо презрительной усмешкой ждавшую его ответа, и тут же внезапно обрывал свою речь.
Опрокинув стол, он стал бросать себе под ноги кипы бумаг, топтать их. У него был вид обезумевшего человека, который не знает, что творит. И все это, очевидно, было рассчитано на то, чтоб напугать Анну, но его яростный гнев не произвел на нее никакого впечатления. Иронически поглядывая на мужа, она молча отступала к двери и ждала. Так и не дождавшись ответа, она спокойно сказала:
– Я вижу, вам трудно сразу решить, что вы предпочитаете, мир или войну. Даю вам время на размышление… Но должна предупредить вас: вражда со мной и с королем может оказаться для вас небезопасной – от вас зависит, будете ли вы в милости или в опале.
И Анна вышла, не дожидаясь ответа.
Гойм продолжал в безнадежном отчаянии метаться по комнате, и это продолжалось бы еще долго, но тут вошел Вицтум, и Гойм немного пришел в себя.
– Что с тобой, Гойм? – воскликнул Вицтум. – Что случилось?
– Что случилось? Вам лучше знать, ведь это вы, возлюбленные друзья мои, приготовили мне столь приятный сюрприз. Анна бросает меня, потому что она понадобилась королю. Зачем же тогда она стала моей женой? Зачем подарила несколько лет счастья, чтобы потом изменить, осрамить перед людьми, выставить на посмешище…
Вицтум ждал, пока вспышка гнева утихнет.
– Послушай, Гойм, – сказал он, – я прекрасно понимаю, что тебе, быть может, жаль расстаться с прелестной Анной, но ведь сердце ее никогда тебе не принадлежало, а сам ты так распутничал, что трудно поверить, будто ты боготворил ее. Все дело в самолюбии. Жена бросает тебя, а не ты ее. Честь тут ни при чем. Будем благоразумны, я пришел с поручением от короля.
Гойм нахмурился, отпрянул и замолк.
– Что приказывает мне его величество король? – насмешливо буркнул он.
– Он требует твоего согласия на развод с женой и обещает свою милость и признательность, – продолжал Вицтум, – в противном случае, – мне жаль тебя, дорогой Гойм, но я должен предупредить, – последствия могут быть самые плачевные. Выбирай, с королем бороться невозможно. Малейшая неприятность, причиненная графине, будет считаться оскорблением его величества.
– Зачем королю понадобилось мое разрешение? – взорвался Гойм. – Ведь в его власти сделать все, что он захочет. Консистор подчинен ему, а не мне.