спецназ!
– Род занятий? – продолжил заполнять анкету мой следователь.
– Психолог, – ответила я и тут же «поймала» от него еще один удивленный взгляд.
– Место работы?
– Психологический центр «Надежда», – ответила я, подумывая обидеться. К психологам многие относятся как-то свысока, словно это и не профессия вовсе. Словно психологами люди становятся только от скуки и неуверенности в себе. Это, конечно, миф и ерунда, хотя отчасти это так и было. Очень многие люди шли в психологию, чтобы решить собственные проблемы, но это же не значит, что все психологи – с проблемами. С другой стороны, у меня проблемы были налицо.
На лице.
– Принимаете клиентов? Работаете полный день?
– Нет, сейчас в декрете, выхожу только к старым клиентам, – с готовностью ответила я. – Или они ко мне приезжают.
– Сколько клиентов в день вы принимаете?
– Очень по-разному. Иногда ни одного. Иногда по три-четыре, – на самом деле, по три-четыре – довольно редко, но мне не хотелось, чтобы этот чертов следователь думал, что я не востребована как профессионал. Я очень даже востребована. Я сама не рвусь работать больше, у меня ж дети…
– Имеются списки клиентов?
– Списки? Зачем вам списки?
– Просто рутинный вопрос, отвечайте!
Я замолчала, испытывая вдруг необъяснимое желание взять паузу и подумать, так сказать, осмыслить происходящее. До меня начало доходить, что вопрос о моих клиентах может быть, как говорится, с двойным дном. Зачем-то же нас с Сережей задержали! Не просто же так на нас выслали бригаду в шапках с прорезями для глаз. Наверняка такие бравые парни обходятся недешево нашему государству. Но на нас не стали экономить. Почему?
– Повторите, пожалуйста, вопрос, – попросила я, и следователь нахмурился.
– Какой возраст клиентов, чем занимаются? – спросил он. Я лихорадочно соображала. Машина. Их интересовал Сережа, но еще больше – машина. Эта непонятно откуда взявшаяся потрепанная машинка с прокуренным салоном. Самая очевидная версия – что мой муж перевозил в машине что-то незаконное. Наркотики? Оружие? Черный нал? Кто знает, что за «версии» в голове у этого уверенного в себе молодого следователя. Может, он считает, что я через психологический центр торгую пушками и взрывчаткой. Сережа, как говорится, добывает, а я – передаю страждущим. Мы со следователем одновременно, не сговариваясь, отвернулись, избегая сталкиваться взглядом. Затем он откашлялся и продолжил.
– Вы знаете, за что вас задержали? – спросил сухо.
– Я знаю, что в машине нашли что-то, верно? Я не имею к этому никакого отношения.
– Да, конечно, – фыркнул следователь. – Никакого отношения.
– Простите, как вас зовут? – спросила я, наверное, в пятый раз. Слишком много лиц сегодня прошло мимо меня, слишком много людей задавало мне одни и те же вопросы, и моя память отказалась запоминать их имена.
– Максим Андреевич, – любезно повторил следователь, продолжая что-то черкать в листе. Бог его знает,