«Блеск Луны». И третий артефакт озвучит Нурали Каримович.
Садыков готов был испепелить Темешева взглядом, если бы это было возможно.
– Ничего я объяснять не обязан. Это всё наговор и придумано Темешевым.
Я с самым серьёзным видом обратился к Мещерину:
– А вы что скажете на это, Павел Пантелеймонович? Или тоже в молчанку играть будете?
– Нет, уже не буду. Потеряв жизнь, мы потеряем всё, а так в нас останется хоть какая-то маленькая надежда на то, что мы прекратим всё-таки это бессмысленное кровопролитие. Третий артефакт – это картина величайшего художника Ильи Бесчастного «Рождение легенды»! Но на неё был нанесён рисунок бездарного художника Джека Восьмёркина.
– Это всё? Или у вас есть надежда вывезти что-то ещё, кроме этих артефактов?
– А этого разве не достаточно для того, чтобы выкупить наши жизни у вас?
– Господа. У меня к Вам есть предложение: сегодня день был особенно напряжённым для Вас всех. На время следствия Вас разместят в камерах поодиночке, Вам выдадут военную форму взамен Вашей одежды. А одежду Вашу отдадут прачкам, которые её перестирают, отгладят и вернут в целости и сохранности. И ужин сегодня для Вас будет праздничным, так что прошу не сопротивляться и пройти за сопровождающими по камерам.
Когда делегацию увели, я обратился к солдатам:
– Ящики разобрать полностью, проверить все доски, болты, гайки, шурупы, и всё остальное досконально! Не упустите ни одной мелочи! С особой осторожностью отнеситесь к большому ящику! Под обивкой в нём запрятана икона, которой нет цены! За работу!
Юров пошёл со мной в штаб. По дороге он спросил меня с явным интересом и даже оттенком любопытства в голосе:
– Что Вы собираетесь сказать Темешеву?
– Не я буду говорить. Для допроса мне нужна комната, в которой можно спрятать человека так, чтобы он и слышал, и видел, но чтобы о его присутствии никто не догадался.
– Это мы организуем. Комфортности, правда, не обещаю, но услышит и увидит всё.
– Вот и славненько! Тогда – за дело, – я чуть было не прихлопнул при этом в ладоши.
Пока арестованные ужинали, мы работали. В комнату для допросов внесли шкаф с зеркальной стенкой и поставили его за спиной следователя. Снаружи – это зеркало, а изнутри – затемнённое стекло. Находящийся в шкафу человек мог видеть всё, что творится в комнате, оставаясь при этом незамеченным. Для большего комфорта поставили в шкаф мягкий стул со спинкой.
Выждав время, пока дипломаты поужинают, я пригласил Темешева.
– Юрий Петрович, прошу покорно извинить за то, что Вас на допрос я вызвал первым. Вы в праве не доверять моим словам, которые я Вам сказал на складе по поводу Вашей жизни, но я хочу, чтобы Вы услышали эти же признания от тех людей, которым Вы доверяли.
– Вадим Николаевич, не извиняйтесь, это Ваша служба и Ваш долг. Но я действительно очень хотел услышать оправдание