много фигур. С нашей стороны – это частично университет в Бохуме. Ведь не просто так заинтересовались твоей докторской, – Бишоф многозначительно подмигнул. – С российской – Центр эниологии и научной парапсихологии. С китайской – ГРУ Генштаба НОАК. Наши коллеги, будем так говорить. Но «Поднебесная» – союзник непростой. Ведёт свои тёмные игры.
Я задумался. Почему-то вдруг захотелось курить. Давно брошенная привычка оживила в памяти забытый привкус табака и ощущение наполняемости легких сигаретным дымом. Несколько минут я сидел молча, обдумывая услышанное. Бишоф также молча изучал моё лицо. Наконец, улыбнувшись сухой бесцветной улыбкой, он спросил:
– Перейдем ближе к делу, или тебе еще нужно время?
Я посмотрел на офицера. В невозмутимом взгляде серых глаз, как мне показалось, зажёгся легкий огонёк раздражения.
– Ближе к делу, – ответил я. – Можно попросить ещё кофе?
Бишоф усмехнулся:
– Конечно. Покрепче?
Я кивнул.
– Ты прав, так лучше думается. Кофе шикарный – высший сорт. Привёз из Уганды, – генерал-майор встал из-за стола и, направившись к стене слева от меня, нажал невидимую кнопку, отворившую барный отсек.
Пока офицер был занят приготовлением напитка бодрости, я, оставшись наедине со своими мыслями, анализировал полученную информацию, пытаясь связать её воедино с уже имеющейся. Лунные базы нацистов… Совместный советско-американский проект шестьдесят четвертого… Многогранники, несомненно, внеземного происхождения… Открывшиеся мне сведения о неизвестной мне прежде стороне проекта, конечно же, поражали своей невероятностью, шокировав вдребезги разносили привычные представления и, главное, отвлекали от преждевременных вопросов. Я это прекрасно понимал. И интуитивно ощущал, что во внешне стройной картине рассказа агента всё-таки чего-то не хватало.
– Итак, Влад, – начал офицер, усевшись в своё кресло и протянув мне чашку, – я уже догадываюсь, какими первыми будут твои вопросы. Ты человек умный, но повремени с ними.
Я промолчал. Почувствовав лёгкий озноб от невесть откуда взявшейся странной тревоги, я обхватил горячую ёмкость, наслаждаясь теплом, расползающимся в моих пальцах.
– Факты остаются фактами. Вопросов много, а ответов мало. Остановимся пока на самом главном. А именно – на твоей работе на станции. – Штабист шумно хлебнул кофе. – По какому-то фатальному совпадению ты первым понял значение найденных двенадцатигранников, ещё не зная об их существовании на «Шварц Зонне», в то время, как мы их только нашли.
У меня округлились глаза:
– Что?
Бишоф тихо рассмеялся.
– Да, Влад. Когда тебя допустили в подземелья антарктического бункера, ты был уже на прослушке, и за тобой велась слежка. Нами же, не переживай. Но так как ты человек замкнутый, до этого момента ничего интересного не происходило. – Засияв не очень лицеприятной улыбкой, он продолжил: – В свою первую ночь