надула на пять минут и всё. Вишь, умная девчонка, не в Гальку уродилась. Смекнула где можно безобразничать, а где лучше не нарываться. Наташа обращалась с ней так, как по её разумению надлежит обращаться с детьми что бы выросли из них порядочные люди. Может и не слишком правильный был этот порыв зато от души, она пединститута не заканчивала, что бы по науке церемонии разводить. Ну правильно или не правильно, Люсю это устраивало если она каждый раз к тёте на встречу бежала, словно сто лет не видела. Эх, дитё оно и есть дитё, тянется к тому кто с душой. Наталья только теперь поняла, что равнодушие Галины к воспитанию дочки основано на её равнодушию к ней вообще. Поела, не голая и ладно. Интересно, она хоть раз ребёнка на руки брала вообще? То-то Людмилка ластится к тёте как котёнок, сядут телевизор смотреть, она сразу на руки лезет. Под утро каждый раз забирается к Наталье на диван. Даже надоело за каждым разом две постели стелить. Стала ложиться вместе с девочкой. Чего ж кровать двухспальная за просто так стоит?
Сходи пару раз в гости, к соседям с пятого этажа, Трегубовым, поиграть с их дочкой Светой, Люсиной ровесницей. И к пожилой Ольге Тихоновне на чай с булочками. Врач Ольга Тихоновна была бездетной, жили вдвоём с мужем, тихим уютным Павлом Евгеньевичем. Люська от чего-то ужасно им нравилась, дарили маленькие подарки, угощали конфетами. Вроде все складывалось хорошо и правильно, но Наталья каждый раз проводив племянницу испытывала облегчение, что не обязана заниматься ею каждый день. Раз в неделю, пожалуйста, с удовольствием, а всё время, нет уж увольте. Она в матери не годится. С самого рождения братишки эту завидную должность получила, хоть и не по желанию вовсе, а силком, да по доброте и собственной жалости. Хватит с неё, намамкалась по самое горло. Вот как на духу, не было бы у Андрея дочки, сроду с дитём возиться бы не стала. Может какие то женщины от бездетной своей участи мучаются и переживают, но во всяком случае не она. Да и муж покойный, Витя никогда не изводил упрёками, не получается что ж, судьба видно такая, да и Андрейку надо на ноги поставить.
Люська с упоением раскрашивала картинку. Аж язык от усердия высунула. Это же прямо чудо расчудесное, картиночки бледные, а проведёшь мокрой кистью и сразу цвет! Без красок, одной водой! Недаром называется «волшебные картинки». Наталья сидела рядом, перебирала гречку на ужин.
– Таша, а у меня скоро папка будет как у всех. – Внезапно бросила племянница, продолжая водить кисточкой по бумаге.
– Какой ещё папка? – Приподняла бровь Наталья.
– Обычный. – Пожала плечами Люся. – Мамка пожениться на Кефирыче, и он станет мой папка.
– Чего придумала, вот болтушка! – Рассмеялась Наталья. – У тебя был папа, только он… он… – Осеклась, не хотелось произносить вслух слово «умер», а как объяснить по другому не нашлась.
– Неа, не было. – Утвердительно кивнула девочка. – Теперь только будет, Иван