ты, Ваня, – вздохнула Баба Яга, когда дверь за Иваном-царевичем захлопнулась.
Вволю напарившись в баньке и от души отхлеставши себя по исхудавшим мослам березовым веником, Иван-царевич вернулся в избушку, в тайне надеясь, что вместо разбитной и бойкой девицы, его встретит старая морщинистая клюшка, но наваждение не исчезло. Девица ловко хлопотала у печи, а стол ломился от яств и разносолов, которые издавали такие запахи, что у Ивана-царевича закружилась голова.
Махнув рукой на то, что сказка какая-то совсем неправильная получается, Иван-царевич живенько уселся за стол и стал с завидным аппетитом уплетать приготовленные Бабой Ягой кушанья. А надо сказать, приготовлены они были отменно, с выдумкой, с огоньком, и может даже с любовью. Яга, примостившись с уголочка и по-бабьи подперев голову, с легкой улыбкой смотрела на Ивана, а когда тот, насытившись, блаженно икнул, сказала:
– Почивать отправишься, как в сказках говориться, или отступишь от правил, поведаешь, куда путь держишь?
Ивану-царевичу, видимо, и самому не терпелось провести разведку местностью, поэтому он, отбросив всякие условности, но все-таки стесняясь такого совсем нецаревичного поведения, слегка замявшись, спросил:
– А ты что ль настоящая Баба Яга, всамделишная?
– Настоящая, настоящая, – успокоила его Яга.
– А откуда тогда это? – тут приличные слова у Ивана-царевича кончились, и он показал в воздухе руками нечто, что по очертаниям напоминало гитару, и должно было, верно, символизировать округлые Бабки Ягины формы.
– А это, – махнула рукой та, – да молодая я еще, всего двести шестнадцатый годок пошел.
И, видимо, решивши не вдаваться в подробности своего, бабки-ежкинского, долголетия, поспешила направить разговор в другое русло:
– Теперь твоя очередь отвечать на вопросы. Так, куда путь-то держись, добрый молодец?
Иван-царевич подбоченился, выгнул грудь колесом и торжественно и степенно начал:
– Иду я в тридевятое царство тридесятое государство к Кощею Бессмертному искать жену свою…
Тут при слове «жена» Иван-царевич как-то сник, сжался, и загоревшийся было после сытного ужина, огонек в глазах погас…
Жизнь у Ивана-царевича была простая, такая же, как у тысячи других царевичей. Рос он привольно и вольготно в белокаменных палатах царя-батюшки, а как настала пора жениться, как и полагается Иванам-царевичам, натянул тугой лук, выпустил стрелу, которая упала, разумеется, на болото. И на этом везенье Ванино кончилось. То ли с болотом что было не так, то ли целиться надо было более метко, только досталась Ивану-царевичу в жены Василиса Премудрая. С этими василисами, вообще форменная беда. Это в сказке они и красавицы, и рукодельницы, и любящие, и покладистые, а в жизни лягушки лягушками. К тому же, нашему Ивану-царевичу досталась Премудрая.
Вон, у кузена из триседьмого царства хоть Василиса Прекрасная, да и та вконец замучила его своими «Купи