которому Зевс прозорливый
Скипетр дал и закон! Пусть же царствует он над другими».
Так он, господствуя, всех подчинял. И на площадь собраний
Бросился снова народ, от своих кораблей, от палаток,
С криком: так волны шумят никогда не смолкавшего моря,
210 Бьются о скалы, гремят, гулом моря простор оглашая.
Вот успокоились все, сели тихо в местах учреждённых.
Только один лишь Терсит празднословный всё каркал и каркал,
В мыслях имея одни непристойные, дерзкие речи,
Вечно хотел он царей оскорблять, презирая пристойность,
215 Всё позволяя себе, что казалось смешным для народа.
Вместе с данями он, безобразный, пришёл к Илиону.
Был он хромой и косой; совершенно горбатые плечи
Сзади стояли горой, на груди ж его впалой – сходились;
И голова как яйцо – острым вверх, редким пухом покрыта.
220 Враг Одиссея он был, но сильней ненавидел Пелида.
Их он всегда порицал. А теперь он напал на Атрида,
С криком его поносил, как умел. На него аргивяне
Гневаться стали уже, слышен был негодующих ропот.
Только Терсит всё сильней порицал Агамемнона, буйный:
225 «Эй, Агамемнон, скажи, что ты сетуешь, чем недоволен?!
Не у тебя ли шатры переполнены медью искусной?
Может быть, мало тебе лучших пленниц прекрасных, которых
Первый себе ты берёшь, когда мы города разоряем?
Золота жаждешь ещё? Чтоб его кто-нибудь из троянских
230 Конников славных принёс для тебя, чтобы выкупить сына,
В плен приведённого мной, или кем-то другим из аргивян?
Хочешь ты новой жены, чтобы с ней наслаждаться любовью,
В пышном шатре одному? Нет, Атрид, недостойное дело,
Будучи нашим главой, в беды нас вовлекать постоянно!
235 Робкое племя! Слабы как ахеянки мы, не ахейцы!
Лучше домой отплывём, а его мы оставим под Троей!
Пусть насыщаться здесь он чужими наградами вволю!
Пусть он узнает: в боях кто опора ему и подмога?
Он Ахиллеса, – а тот несравненно храбрее Атрида, –
240 Как обесчестил, отняв его деву и властвуя ею!
Мало озлоблен Пелид, он в душе своей слишком беспечен,
Или, нанёс бы, Атрид, ты обиду последнюю в жизни!»
Так возмущался Терсит, оскорбляя владыку Атрида,
Буйный болтливый урод. Тут к нему Одиссей устремился.
245 Гневно взглянул на него и воскликнул он голосом грозным:
«Смолкни, безумный болтун! Хоть и громко орёшь да без толку!
Смолкни, Терсит, и не смей средь толпы скиптроносцев порочить!
Мужа презренней тебя, я клянусь, не найти средь ахеян,
Тех, что под Трою пришли биться вместе с сынами Атрея!
250 Лучше царей имена не склоняй ты в толпе понапрасну!
И порицать их не смей! И о бегстве помалкивай лучше!
Знает ли кто наперёд достоверно, чем окончится дело?
Счастливо мы или нет, возвратимся в родную отчизну?
Ты ж, безрассудный, сидишь и ругаешь вождя и владыку,
255