Семен Романович. – Будьте добры, назовите номер на всякий, как говорят, пожарный случай. Вдруг вам потребуется срочная помощь.
Она охотно назвала цифры. Стоматолог записал в блокнот и пояснил: – Тем пациентам, у которых есть домашний телефон, всегда можно оказать экстренную неотложную медпомощь на дому. На Западе уже давно существуют семейные врачи, обслуживающие постоянных пациентов. Оперативно и удобно. И у нас со временем придут к аналогичному медобслуживанию. Я записал номер в вашу карточку и теперь, хотя бы один раз в два месяца буду приглашать на профилактический осмотр, чтобы не допустить пародонтоза или цинги.
– Благодарю вас за чуткость, – сказала она, потеряв нить рассказа, и поинтересовалась.– А у вас, Семен Романович, есть домашний телефон? Вдруг потребуется срочная помощь.
– Увы, нет, – ответил он.– На установку телефона большая очередь. Сначала обеспечивают ветеранов и инвалидов войны. Так оно и должно быть по закону, поэтому я не огорчаюсь, терпеливо жду своей очереди. А если разбогатею, то приобрету мобильный телефон. О вас, почему дети не заботятся и не помогают? Это их священный долг перед родителями.
– Не дал Бог мне и Филиппу Савельевичу детей, – взгрустнула Элеонора Борисовна. – У него какие-то проблемы были. Мы еще со студенческих лет полюбили друг друга. Я не решилась его оставить или согрешить на стороне, хотя такие возможности были. Так и прожили одни, а взять какую-нибудь сиротинку из роддома или детдома не отважились. Всякая ведь может быть наследственность у чужого дитя.
Какой-нибудь психопат или будущий преступник попадется от алкоголиков или шизофреников. Нормальные родители своих детей не бросают. Мыкайся потом с дебилом всю жизнь. Вместо благодарности, одни неприятности. Чужое дитя, оно и есть чужое. Это все равно, что волка как его не корми, а в лес смотрит.
– Да, чужая душа – потемки, гены, наследственность не сразу проявляются, – сказал стоматолог. – Поэтому вы совершенно правильно поступили, что не стали рисковать. Казнили бы себя потом за оплошность. Эх, Элеонора Борисовна, я о другом тревожусь. Вы смелая женщина.
– Семен Романович, вы мне льстите.
– Вы достойны этого. Носите на себе столько драгоценностей. Я, извините, подсчитал, что не меньше, чем на три тысячи долларов и чувствуете себя уверенно, – пояснил Дубняк.– Ведь по дороге домой или в подъезде вас могут ограбить, убить или изнасиловать, не перевелись маньяки-некрофилы.
– Кому я, старая, нужна, – улыбнулась Лозинка. – Сейчас на молоденьких красавиц охотятся, чтобы значит, ну сами, понимаете, полакомиться. Мои лучшие годы пролетели, словно вихрь, такое ощущение, что и не жила. Что касается драгоценностей, то вы правы. Но я хитрая и осторожная, хожу только в дневное время в очень людных местах. Если кто и нападет, то буду кричать, что есть мощи. Народ соберется и защитит. Меня в доме все уважают и почитают.
– Элеонора Борисовна, одолжите мне хотя бы десять тысяч долларов под два процентов годовых, –