я буду ждать тебя здесь каждое утро. У наших уборщиков нет проблем с поддержанием лечебницы в чистоте, так что я думаю, что у миллиардера легко получится добиться подобного результата. Предлагаю тебе схватывать все на лету.
Брюс заглянул в одну из камер. Ее обитательница, женщина в оранжевой робе, стояла, прислонившись к решетке. Заметив его взгляд, заключенная оскалилась.
– Эй, дамочки, – закричала она, когда процессия прошла мимо, – кажется, они усовершенствовали наших охранников.
Остальные узницы охотно откликнулись на этот призыв и принялись выкрикивать Брюсу непристойные предложения. Юноша стиснул зубы и упорно смотрел перед собой. Он видел, как парни ухлестывали за Дайан, несколько раз даже ввязывался в драки с особо ретивыми из них. Но сейчас он впервые испытывал что-то подобное на себе. «Почему ты не улыбаешься, Брюс?» Внимание заключенных напомнило ему о том, как вокруг него словно мухи кружат папарацци, как они без устали набрасываются на него и наказывают всякий раз, когда Уйэну не удается ответить подобающим образом. Краешком глаза он заметил выражение лица Драккон. Даже несмотря на желание надлежаще наказать юношу, сейчас она явно прониклась к нему сочувствием.
Наконец, настал миг спасения – они добрались до конца восточного крыла. Джеймс повела их дальше по холодным, зеленым коридорам мимо медицинских кабинетов, возле которых рабочие чинили двери.
На лифте все трое спустились в подвальный уровень. Здесь было темно, сыро и пахло затхлостью. Над входом висел знак: «Отделение интенсивной терапии лечебницы Аркхэм».
– Здесь остаются худшие из худших, Уэйн, – оглянувшись назад, произнесла Джеймс, – на твоем месте, я бы поспешила выполнить здесь всю работу как можно быстрее.
Двое работников занимались перепрограммированием кода доступа в отделение. Брюс обратил внимание, что видеокамеры под потолком развешаны чаще обычного. Двери камер на этом уровне были отлиты из металла – уменьшенные версии входных дверей в лечебницу – и явно укреплены гораздо надежнее, чем на верхних уровнях. На каждой двери было маленькое окошко, должно быть, из пуленепробиваемого стекла. Через некоторые из них можно было разглядеть заключенных, сидящих в темных комнатах. Их одежда отличалась от оранжевых роб остальных узников. Обитатели подвального уровня носили белое, которое словно свидетельствовало об их принадлежности к особому виду особо опасных преступников.
– Что-то здесь больше постояльцев, чем обычно, – заметила Драккон.
Джеймс пожала плечами.
– Больше преступлений, чем обычно, – ответила она, – вчера к нам перевели троих Ночных бродяг из Готэмской тюрьмы.
Драккон разочарованно встряхнула головой.
– Все еще не можете выяснить, какого черта им было нужно той ночью, да? – спросила Джеймс.
– Боюсь, что так и есть.
– Ночные бродяги? – переспросил Брюс, радуясь, что может думать о чем-то другом кроме своего пребывания здесь. – И много их у вас здесь?
– О, не волнуйся