шестидесятилетие совместной жизни. Заметка о воре-домушнике и реклама горной воды.
– Заметь, и ни слова о том, что повысили цены на топливо, – сказал Кели. – Хотя, помнишь, когда мы две недели назад ездили в Варр, чтобы собрать деньги за квартиру, Славий жаловался, что теперь ему приходится в полтора раза больше платить за газ. Он нам даже счета показывал.
– Помню. А в газетах об этом и правда ни одного слова. Странно, ведь обычно вокруг поднятия цен возникает такая полемика.
После этого короткого диалога братья замолчали на полчаса. Солнце поднималось все выше, тени становились короче, подступая ближе к ногам. Кели поднялся и подошел к реке, умыл лицо, потом подумал, разделся до трусов и полностью зашел в холодную горную воду.
– Смотри, – позвал его Ранд, и Кели поторопился выйти. С него текла вода, поэтому он не стал наклоняться над газетой, чтобы не намочить ее.
– Прочитай вслух, – попросил он.
– Тут буквально несколько строк в рубрике «Коротко о главном»: «Вчера в Берсингоре, в провинции Диссидия, прогремел взрыв в здании главной администрации. По данным министерства чрезвычайных ситуаций причиной взрыва могла стать неполадка газовых труб. Точных сведений пока получить не удалось». Так-так-так… «Погибло четыре человека, двенадцать находится в больнице, среди них двое детей».
Ранд закончил читать этот материал и, не дав Кели сказать и слова, взял еще одну газету.
– А это сегодняшняя пресса, только утром завезли. И как ты думаешь, чего нет в этой газете? – Ранд демонстративно пролистал страницы.
– Ни слова о взрыве?
– Точно. Я перечитал трижды, даже одного предложения нет. Хотя взрыв был полторы недели назад. Я скажу больше: про Берсингор вообще ничего не пишут. Абсолютно ничего. И опять же: ничего не сказано о прекращении поставок фруктов и поднятии цен. А теперь давай вспомним, где в основном добывается топливо?
Келемену не нужно было произносить ответ вслух, достаточно было подумать о нем, чтобы по позвоночнику пробежал холодок от внезапной догадки.
– В Берсингорском архипелаге.
Он закрыл глаза и надавил пальцами на веки, потом растрепал мокрые волосы. Он не знал, что сказать, мысли метались в голове, как заведенный волчок. Рандольф выглядел не столь растерянным, и Кели понимал, что такая догадка посетила брата раньше, чем его самого.
– Что думаешь? – спросил он.
– Если честно, я боюсь думать о чем-то. Но это именно то, что я предчувствовал.
– Я был бы счастлив, если бы хоть раз твое предчувствие оказалось неверным, – сказал Кели, усаживаясь на залитые солнцем камни, чтобы поскорее высохнуть.
«Я и сам был бы счастлив». Помолчали. Кели брал камешки и швырял их в воду, Ранд поднялся на ноги, встал у самой кромки реки и смотрел в небо. Наклонился, зачерпнул в ладони воду, умыл лицо и сказал:
– Нужно еще раз зайти на почту.
В отделении братьям сообщили, что все письма и посылки, пришедшие курсантам, уже отнесли в училище. Кели