естество витало в виртуальных сиреневых облаках. Сердце учащенно билось и норовило вырваться из груди, а все из-за близкого дыхания Амики и прикосновения к мягкой коже ее рюкзачка, пахнувшей свежевыкошенной травой и полевыми цветами.
Таня глянула на воздыхателя и, конечно же, обо всем догадалась. Улыбнувшись, покрыла своей теплой ладошкой дрогнувшую пятерню Скорика, которому тут же захотелось вскочить и громогласно объясниться в любви. Вместо этого он изображал степенность, как и подобает галантному кавалеру.
Амика склонила голову и прошептала:
‒ Ты чего, как из-за угла мешком стукнутый? Как всегда переживаешь по поводу и без? Я по телику видела, как вчера рвануло под Радой. Кошмар! О чем думал этот парень, когда бросал гранату в людей?
– Отец говорит, что его зомбировали.
– Кто?
– Да кто угодно. Разве мало развелось доморощенных экспертов-политологов. Они и подливают масла в огонь. Но ты не подумай… я рад тебя видеть… ты моя…
‒ Тише, ‒ Таня легонько стиснула его руку. – Потом все скажешь.
Спустя полтора часа воодушевленные напутствием студенты высыпали на площадь перед главным корпусом. Направляясь к станции метро, растянулись по мостовой длинной галдящей колонной. После непродолжительной поездки вышли на Майдан и по традиции посидели на ступенях у стелы Независимости. Прошлись по аллее Героев Небесной Сотни, возложили цветы и постояли возле поминальной церквушки. Оттуда разбрелись кто куда, распрощавшись до вечера.
Таня предложила пройтись по Крещатику:
‒ Пошли любимый. Буду тебя выгуливать. Видок до сих пор расквашенный.
‒ Накрыло малеха, ‒ признался Скорик. – Я так ждал, так настраивался. Ко всему еще дурное предчувствие без повода. С утра не могу отогнать.
Амика ткнула его кулаком в плечо и предупредила:
‒ Подбери слюни, а то поедем в Гидропарк. Прыгнешь с парашютом, и все пройдет.
‒ Я почти в норме. Теперь, когда ты рядом…
‒ Ну, так развлекай даму сердца! До вечера времени хватит. Для начала угостил бы мороженным. Не откажусь и от хот-дога.
Скорик, наконец, заулыбался. Призадумался, куда пойти, но не ко времени запиликал мобильник в заднем кармане джинсов.
‒ Эсэмэска пришла. Наверное, мама интересуется, как у нас прошло, ‒ сказал, открывая текст. – Хотя нет. Что-то случилось.
Остановившись, прочел: «У папы неприятности. Срочно поезжай домой». Чертыхнулся оттого, что долгожданное свидание придется прервать и отказаться от участия в студенческих посиделках, организованных старостой группы в кафе «Олива» на Пушкинской.
Потоптавшись на месте, промямлил:
‒ Прости, Танюша. Мне срочно нужно домой. Понимаешь…
‒ Ну, началось! – Амика свела брови и подбоченилась. – Вот так всегда, Скорик! Я как дура все лето ждала. Скучала, между прочим! А любимый показал свою кислую мину и сразу в норку к мамочке под крылышко.
‒ Ну, прости! Дело не в маме. Она сутками на работе.
‒ Иди