каждый раз с тех пор, как я предотвратила ее суицид.
– Садись. Выпьешь что-нибудь?
– Нет, благодарю, ваше величество. Майор Морри сказала, что мне нужно поговорить с вами.
– Да, у нас еще не было возможности толком поболтать. – Я нахмурилась, глядя, как она теребит край рукава нервными пальцами. – В чем дело, Фазе?
– Она собирается просить вашего разрешения, чтобы отвезти меня домой, ваше величество. Пожалуйста, откажите ей.
– Фазе, я… Все это – юрисдикция и обычаи фариан. Я не могу вмешиваться и дальше, поскольку достаточно намутила воду.
– Я этого не отрицаю. Но мы обе – майор Морри и я – все еще служим Индране и по-прежнему подчиняемся вашим приказам. Вы имеете полное право отклонить ее прошение, особенно сейчас. Глупо идти в бой без фариан.
– А не лучше ли тебе все-таки вернуться домой, Фазе? Мы слишком мало знаем о том, как именно можно тебе помочь. – Я протянула к ней руку. – Ты стольким уже пожертвовала. Я не вправе требовать от тебя большего.
– Я поеду домой, обещаю, но не сейчас. Я должна быть здесь, а мне это не удастся, если вы позволите майору Морри оставить свой пост и вернуться домой, – ответила Фазе и вскочила из кресла, услышав звук открывающейся двери.
– Ваше величество, вы меня вызывали? – Лицо Гиты еще хранило отблески горя, но она вошла с абсолютно прямой спиной и вытянутыми в нитку губами, всем видом показывая решимость и собранность. Я встала, но Фазе опередила меня и подошла к моей телохранительнице, прикоснувшись к ее руке.
– Утешение в мелочах, не отказывай себе в них. Ваше величество, всего доброго. – Фарианка оглянулась и поклонилась мне на прощание.
– Мы договорим позже, Фазе. Я рада видеть тебя здесь, а не на больничной койке.
Фазе кивнула и вышла. Я притянула голову Гиты к себе и в приветствии прикоснулась к ее лбу своим.
– Джаан хай то Джахан хай, – прошептала я.
Я настолько привыкла к острой пульсирующей боли в груди, что даже не дернулась, когда очередной приступ ударил меня изнутри. Если существует жизнь, то существует мир. Не знаю, помогало ли это изречение, но я готова была повторять его по сто раз на дню, если это хоть на секунду облегчит страдания Гиты. Когда-нибудь мы обе уверуем в слова, что я произнесла.
Я усадила Гиту в кресло напротив и стиснула ее руки.
– Эммори сказал, что ты наконец встала, – сказала я, проглотив дурацкий вопрос о самочувствии, прежде чем он слетел с моих губ.
– Да, ваше величество. Прошу прощения за отсутствие. Мы не должны…
– Не смей.
Она удивленно посмотрела на меня в ответ на мою резкость.
– Не смей извиняться передо мной, Гита Десаи. Это я должна молить о твоем прощении.
– Ваше величество, я не понимаю…
– Прости меня, если можешь. Прости за то, что я не спасла твою мать. – Я помотала головой, чтобы она не перебивала меня. – Во всем случившемся виновата только я. Конфликт между