который мне так нравится. Все это мы запивали элем, оказавшимся на удивление хорошим. Первый рог ярл налил мне, потом мрачно посмотрел на столы, за которыми его люди смешались с моими.
– Я редко живу в этой усадьбе, – сказал он. – Слишком близко к вам, вонючим саксам.
– Хочешь, спалю ее? – предложил я.
– Потому что я спалил твою? – Мысль как будто позабавила его. Он ухмыльнулся. – Сожжение твоей усадьбы – месть за «Победителя морей».
«Победитель морей» был лучшим кораблем Кнута, а я обратил его в обугленный остов.
– Ты сволочь, – сказал ярл и ударил своим кубком об мой. – Так что случилось с другим твоим сыном? Умер?
– Стал христианским священником. Поэтому в том, что касается меня, – да, он умер.
Кнут рассмеялся, потом указал на Утреда:
– А этот?
– Этот – воин, – ответил я.
– Похож на тебя. Надеюсь, не будет так же хорош в бою, как ты. А другой парень?
– Этельстан. Сын короля Эдуарда.
– Ты привел его сюда? – Кнут нахмурился. – Почему бы мне не взять мелкого ублюдка в заложники?
– Именно потому, что он ублюдок.
– А, – протянул он понимающе. – Значит, ему не быть королем Уэссекса?
– У Эдуарда есть другие сыновья.
– Надеюсь, мой сын унаследует мои земли, – заявил Кнут. – Возможно, так и будет. Хороший мальчик. Но правит сильнейший, господин Утред, а не тот, кто вылезает на свет промеж ног у королевы.
– У королевы может быть другое мнение.
– Кого волнует мнение женщины?
Голос его звучал беззаботно, но я угадывал притворство. Ему хотелось, чтобы его земли и богатства перешли к сыну. Нам всем этого хочется, и я поежился от гнева при мысли об отце Иуде. Но у меня хотя бы был второй сын, хороший сын, тогда как у Кнута – только один, и теперь мальчишка пропал. Ярл вонзил нож в окорок и отрезал щедрый кусок для меня.
– Почему твои люди не едят конину? – Он обратил внимание, что многие не притрагиваются к мясу.
– Их Бог не допускает этого, – сказал я.
Дан посмотрел на меня, решая, шучу я или нет:
– Правда?
– Правда. У них в Риме сидит верховный колдун, – пояснил я. – Его называют папой. Он говорит, что христианам не разрешается есть конину.
– Почему?
– Мы приносим лошадей в жертву Одину и Тору и едим их мясо. Поэтому им нельзя.
– Ну, нам больше достанется, – сказал Кнут. – Как жаль, что Бог не заставляет их отказываться от женщин.
Ярл расхохотался. Он всегда любил шутки и теперь удивил меня, поделившись одной:
– Знаешь, почему пердеж воняет?
– Не знаю.
– Чтобы глухие тоже могли порадоваться.
Он снова рассмеялся, я же пытался понять, как может человек, горюющий по пропавшим близким, быть таким легкомысленным. Возможно, Кнут угадал мои мысли, потому как вдруг посерьезнел:
– Так кто захватил мою жену и детей?
– Не знаю.
Ярл побарабанил пальцами по столу.
– Мои