да поможет Христос тем трем сотням, потому как им крышка, – отозвался он.
Это было безумие. И, по словам Финана, безумие иногда срабатывает.
Судно называлось «Полуночная». Странное имя для боевого корабля, но Кенрик – парень, продавший его нам, – сказал, что судно построили из деревьев, срубленных в полночь.
– Это приносит кораблю удачу, – пояснил он.
«Полуночная» была оснащена банками на сорок четыре гребца, съемной мачтой из ели, грязно-белого цвета парусом, прошитым для крепости пеньковыми канатами, и высоким штевнем с драконьей головой. Предыдущий владелец выкрасил голову красным и черным, но краска выцвела и облупилась, поэтому дракон выглядел так, будто у него цинга.
– Везучий корабль, – сообщил Кенрик.
Это был дородный коротышка, бородатый и лысый, строивший корабли на верфи, расположенной сразу к востоку от римской городской стены. На него работало сорок или пятьдесят человек, некоторые из них рабы. При помощи тесла и пилы они делали торговые суда – пузатые, тяжелые и тихоходные. Но «Полуночная» принадлежала к другой породе: она была длинной, широкой в середине, плоскодонной и с низким бортом. Стремительный, юркий зверь.
– Ты ее построил? – спросил я.
– Она потерпела крушение, – отозвался Кенрик.
– Когда?
– В прошлом году, на день святого Маркона. Ветер задул с севера и выбросил ее на отмель Скеапиг.
Я прошелся по верфи, рассматривая «Полуночную». Обшивка ее почернела, хотя это вполне могло быть следствием недавнего дождя.
– Корабль не выглядит поврежденным, – заметил я.
– Пару носовых шпангоутов пришлось заменить, – пояснил Кенрик. – Ничего такого, чего нельзя исправить за пару дней.
– Даны строили?
– Фризы, – ответил коротышка. – Добрый крепкий дуб, не то что отбросы, как у данов.
– Почему команда не спасла судно?
– Тупые ублюдки сошли на берег, расположились лагерем и позволили кентцам захватить себя врасплох.
– Тогда почему кентцы не забрали его?
– Потому что эти дураки перебили друг друга. Когда я набрел на них, то застал шестерых фризов еще живыми. Да только двое из них вскоре отдали концы, бедолаги. – Он перекрестился.
– А остальные четверо?
Его большой палец указал на рабов, сооружающих новую лодку.
– Они-то и сообщили мне название корабля. Если не нравится, всегда можешь поменять.
– Менять название корабля – дурная примета.
– Нет, если девственница пописает в трюм, – заявил Кенрик, потом задумался. – Впрочем, с этим могут возникнуть сложности.
– Я сохраню имя, – сказал я. – Если куплю.
– Корабль доброй постройки, – промолвил коротышка несколько ворчливо, словно не желая признавать, что какой-то фриз смог сделать лодку не хуже его самого.
Но фризы – знатные корабелы. У саксов лодки получаются тяжелые, они будто боятся моря. Зато фризы и норманны строят корабли легкие, которые не вспарывают волны, а словно скользят по ним. Это чепуха, конечно, –