включенными фарами ближнего света. За ним следовала полицейская машина, которая включила сирену, чтобы его обогнать. Обе машины казались окутанными туманом из-за отскакивающих от корпусов мельчайших капелек. Я резко затормозил. Затем, снова тронувшись с места, взял вправо вверх по Мейн-стрит, потом, чуть быстрее, – по затопленной Юрика-стрит, после чего решительно ворвался на Миллер-роуд, а потом в лес.
– Черт, Генри, ПОЛЕГЧЕ! – взвыл Чарли, когда мы пропустили поворот.
На заднем сиденье Джонни цеплялся за все, что попадалось под руку. Мы проехали мимо богатых особняков Игл-Клифф – большинство из них сейчас было закрыто. В этой северной части острова леса особенно густые: ели Дугласа, кедровые сосны и большие красные кедры здесь выше, гуще и растут плотнее друг к другу. Над нашими головами они образовывали полог, который почти скрывал обложенное тучами небо. Подлесок был устлан мхом. От тепла нашего дыхания запотевали окна. Пришла эсэмэска, и я просмотрел ее, продолжая вести машину.
Не смогла связаться с матерью Наоми, служба шерифа отказывается что-либо объяснять. Что происходит? Ты где?
Сжав зубы, я бросил свой телефон на приборную доску, когда тот снова завибрировал.
Генри Уокер, где вы? Где ваши товарищи Сколник и Дельмор? У вас все хорошо? Ловизек
Ловизек – директор школы. Должно быть, миссис Гизингер, преподавательница английского, сообщила о моем отсутствии. Это же касалось Чарли и Джонни.
– Генри, – вдруг бросил Чарли.
Я переключил внимание на дорогу, вглядываясь в даль через возню «дворников». Прямо перед нами между деревьями мелькали проблески света на уровне парковки, на которую выходила дорога с Агат-Бич. Машины полицейских цветов – они и отбрасывали отблески – и неприметные легковушки. Была еще и машина «Скорой помощи». Мое сердце забилось сильнее.
5. Банановый слизень
Я смотрел на «Скорую». Паника, будто цемент, заливала все части моего тела и быстро густела там, пока кто-то – Джонни или Чарли – не положил мне руку на плечо, что встряхнуло меня и помогло собраться с силами. Я чувствовал барабанящие по черепу капли воды – крупные, как монеты. Внутри его нарастало гудение на низкой частоте, между сорока и сотней герц.
Я пересек дорогу вслепую по направлению к тропинке, спускающейся к пляжу. Эта тропинка идет вдоль лестницы для подъема рыбы[22] и образует северную границу Криппен-парка. Ее длина метров триста. Вначале заасфальтированная, она затем переходит в земляную дорогу, которая оканчивается пятидесятиметровой песчаной тропинкой.
Под промокшими деревьями основание тропинки кишело зеваками, зонтиками, заместителями шерифа в дождевиках, а также агентами вашингтонской патрульной службы в форме и в штатском, среди которых, без сомнения, был атторни[23] и, может быть, коронер[24] или медицинский эксперт, прибывший из соседнего округа Снохомиш. Вот так здесь это происходит: на островах нет ни морга, ни отделения судебно-медицинской экспертизы.
Еще здесь было много журналистов,