нужен. Это два. Так что бери-ка отпуск недель на несколько и вали куда подальше, это три.
– А потом, что? – аккуратно поинтересовался Алексей.
– А потом посмотрим, – ответил Степаныч дымом, – я за свою дочь решать ничего не могу. Если она тебя простит, вернёшься домой, и будете жить, как раньше, а не простит, разведётесь, и будет у меня через какое-то время новый зять, а у тебя – новый тесть. Вот так вот я вижу наши перспективы. А с теми, кто с тобой так неудачно пошутили, я постараюсь сам разобраться – как-никак это и по мне удар тоже, значит надо ответить… правильно я рассуждаю, а?
– Абсолютно правильно, Виктор Степанович, – согласился Алексей, – никакой удар, кроме солнечного, не должен оставаться без ответа.
Степаныч сдвинул брови.
– Кто сказал?
– Мухаммед Али, – тихо ответил Алексей.
– Молодец, Мухаммед Али, – одобрительно закивал Степаныч, – прямо, как я мыслит, хотя и черножо… Так, у тебя ко мне вопросы ещё есть?
– Вы только Татьяну не увольняйте, ладно, – неожиданно для себя попросил Алексей.
Степаныч насторожился.
– Какую Татьяну?
– Ерёмину, с которой я, ну…
Степаныч снова выставил вперёд локти и задорно ими потряс.
– Ну что ты, как можно! Я к ней присмотрюсь поближе, может и у меня с ней чего выгорит!
Алексей понял, что дальше с тестем говорить бесполезно, встал со стула и протянул ему руку.
– До свидания, Виктор Степанович.
– Бывай, зятёк, – Степаныч крепко сжал Алексееву ладонь, – подумай на досуге о своём поведении.
Алексей молча кивнул и побрёл к выходу. Спиной он явственно ощущал два нагретых глазами Степаныча пятна. До двери было не более семи – восьми шагов, но их преодоление показалось Алексею бесконечным. Каждое мгновенье он ожидал какого-нибудь подвоха сзади, от крупного седого мужчины, которому он был обязан карьерой, квартирой и много чем ещё… ну вот, наконец-то дверь. Только Алексей положил ладонь на дверную ручку, как сзади прилетело:
– Стой, раз-два!
Алексей непроизвольно втянул голову в плечи.
– Что? – не оборачиваясь, спросил он.
– Очки надень, людей испугаешь!
Пока якобы легальное такси с сильно загорелым водителем тащилось по проспекту Вернадского в сторону центра, Алексей прокручивал в голове разговор с тестем. Он специально сел на заднее сиденье, чтобы не отвлекаться на гостя столицы и пресечь всякую возможность общения с ним. Глядя через затемнённое окно на пробку, Алексей пытался рассуждать логически.
«С одной стороны, беседа прошла более чем успешно, – думал он, – ведь тесть мог запросто выпереть меня с работы и из квартиры, половиной которой владел, и ещё и говном вдогонку бросить. – Степаныч в гневе бывал страшен, это Алексей знал не понаслышке. – Но, с другой стороны, придётся добровольно собрать манатки и где-то болтаться целый месяц… и ведь не факт, что Маринка меня простит…»
Воспоминание о Марине неприятно пошевелило что-то у Алексея за пазухой.
«Сердце? –