озера Киву, куда они приезжали отдыхать, не было ни комаров, ни москитов. Закаты и восходы поражали своим необыкновенным, свойственным только для экватора, великолепием.
На экваторе практически не бывает сумерек. Абсолютный день наполняется красными, лиловыми, розовыми красками, солнечный диск погружается за линию горизонта, и наступает абсолютная ночь. Внезапно. Как будто кто-то выключает дневной свет и включает ночник из бесконечного звездного неба. Этот мир напоминал райский уголок, созданный для семейного благополучия. Природа щедро награждала каждый день года всем изобилием благ, на которые была способна.
Вместе с женой, медсестрой, Жан Батист принимал пациентов в клинике и работал над диссертацией. Время, когда мы абсолютно счастливы, похоже на один взмах ресниц. Мы его не замечаем. Вскоре их жизнь наполнилась детскими голосами, семейное счастье обрело законченность гениального творения великого художника, и в Руанду пришла война.
Геноцид 1994 года в Руанде унес жизни миллиона человек. Отца и братьев Жана Батиста убили. По городу текли реки крови и трупы людей, зарубленных мачете, закрывали выходы из домов. Жан Батист был вынужден спасать семью и бежать из страны.
Опять помогла конгрегация монахов. Жена и дети Жана были вывезены сначала в одну из стран Западной Африки, потом в Бельгию. В Бельгии пришлось всё начинать с нуля. В буквальном смысле слова.
Российский диплом врача в Бельгии не имел силы, и пришлось идти учиться. Снова на врача. Но денег не было, и учиться на врача должен был пойти кто-то один. Жена осталась дома с детьми, в выделенном социальной службой жилье.
Всё было чужим. Чужая страна, чужой язык, чужие люди.
Надо было просто выжить.
И они выживали.
На подтверждение квалификации ушло четыре года. Конгрегация монахов помогла и здесь. Они предоставили возможность Жану Батисту работать в их психиатрической клинике. Монахи во многих странах мира открывали медицинские учреждения для работы с психиатрическими больными и людьми, лишенными слуха и зрения. Это было их миссией. И это позволило Жану Батисту найти работу на тот долгий период, пока он опять учился. Он остался работать в нейропсихиатрическом госпитале Святого Мартина в предместье Брюсселя даже после получения официального статуса врача-психиатра в Бельгии.
Ужасы войны еще долго отражались эхом в воспоминаниях всех членов семьи Жана Батиста. Но время двигает пространство, и через какое-то время профессиональная самореализация Жана Батиста начала с успехом развиваться, применяя жизненный опыт в работе с ПТСР – посттравматическим стрессовым расстройством – с людьми, пережившими войну.
Психологические травмы – особый предмет изучения психотерапевтов. Жан Батист не был поклонником фармацевтического воздействия на организм.
По многолетним наблюдениям, ему был совершенно очевиден тот факт, что транс в гипнотерапии имеет более