с черно-белыми фотографиями и офортами. Район кухни выделен необработанной краснокирпичной кладкой. Минимум предметов. Черный кожаный диван, стеклянный обеденный стол и несколько дизайнерских металлопластиковых стульев, один из которых был занят роскошным темно-синим пиджаком. Король утренника. На кухне за короткой барной стойкой на двух вращающихся высоких стульях расположились не менее роскошные галстук и рубашка. На стойке ваза с букетом алых, в цвет ее маникюра, роз – и здесь живопись, живопись!
На полу черное женское нижнее белье, темно-синие брюки, белые мужские трусы. Один носок на полу, другой на кровати – высокий, с полметра, матрас на приподнятом в районе спального места полу, – распластавшись на которой голый Сергей будто искал что-то там, в «начале мира». Даже в таком положении он был аккуратен и строг. Ничего лишнего. Одно проверенное в первое же утро движение, в одной верно найденной тогда же точке. В этом он весь. Точное время и строгие костюмы. Выглаженные простыни и приятные запахи. Цветы и подарки. Вообще, если задуматься, он вел себя с ней, как с девушкой с интим-сайта или скучающей от безделья мажоркой-нимфоманкой, а не как с майором безопасности. Впрочем, кто в их городе знал, кто Аглая на самом деле? Очень немногие. И Сергея не было в их числе. Работа такая. Все знали генерала, начальника управления. Прочие сотрудники, за исключением еще пресс-атташе, – тени, которым не полагалось выходить на свет. Каждый играл какую-то роль. В своем мажорско-нимфоманском образе Аглая была более чем убедительна. Сергей ей верил, как чему-то настоящему, подлинному. А он любил все настоящее. От еды до одежды – сплошные бренды. Коллекция галстуков, коллекция винтажного коньяка, коллекция редких ружей. Все разговоры были только об этом. Сергей любил вещи, но, кажется, не любил людей. Он их использовал. И они отвечали ему тем же.
В какой-то момент Сергей оторвался от Аглаи на мгновение и, поверх аккуратно выбритого в извилистую змейку ершика на лобке, вопросительно посмотрел на нее. Он продолжал, нежными круговыми движениями ласкать ее рукой, ведя мокрыми пальцами по животу Аглаи до пупка и вокруг него, оставляя влажные, белесые полоски. Аглая маняще улыбнулась в ответ. Сергей встал на четвереньки и дернулся было вперед, но Аглая остановила его, упираясь ладонями в лоб и настойчиво давя пальцами на виски, вернула мужчину в «начало мира»…
Спустя час – точно по расписанию – он уехал. Аглая смешала смузи и, перелив сезонную клубнично-абрикосовую смесь в высокий керамический стакан с широкой стальной трубочкой, поднялась на второй этаж. Кабинет с выходом на балкон. Рабочий стол. Дотошно-аккуратно разложенные бумаги. Стеллажи с книгами. Ровные ряды собраний сочинений и сборников законов. Оживляли интерьер кресло-мешок да карликовая сосна в каменной кадке. Впрочем, кресло было выполнено в тех же доминирующих на обоих этажах черно-белых тонах, а дерево при первом взгляде казалось искусственным. Аглая взяла со стола оставленный с вечера лист