ему видеть такое богатство. Кто он, этот человек? Какие дела у него могут быть с полунищим братом Джавада? Должно быть, это один из севастопольских князей. Не зря ведь предупредил Манаф, что надо снять обувь у порога. С чувством жалости к себе посмотрел он на свою залатанную рубашку и обтрёпанные штаны. Не напрасно, подумал он, на улице шарахаются от него разряженные в шёлк и кружева русские барыни.
Вновь вошёл хозяин. Джавад взял из его рук два бумажных пакета. Вытащив из корзины примус, паяльник, нашатырь, бутылку с кислотой, тряпки, он аккуратно уложил пакеты между двойным дном корзины.
Когда мальчик поднял с пола корзину, человек в пенсне спросил:
– Как тебя зовут?
– Джавадхан.
– Ого, Джавад, да ещё хан.
– Хан нет, Джавад есть, – возразил мальчик.
– Ну как же, и хан есть, и Джавад есть, – стал подшучивать хозяин.
Хитро сощурив глаз, погрозив смуглым пальцем, Джавад ответил:
– Ты сам хан. Тебе дом большой, крепкий, деньга много. – И, помолчав, добавил: – Моя бедный человек.
– Вот тебе, бедный человек, двугривенный на мороженое, – сказал хозяин и протянув монету.
Мальчик стал отказываться:
– Работа нет, деньга не надо.
– Бери, есть работа. – Хозяин дома сунул двугривенный в оттопыренный от конфет карман мальчика.
Подойдя к двери, Джавад обернулся, смущённо спросил:
– Слюшай, как тебя звать?
– Товарищ Олег, – с улыбкой ответил хозяин.
– До свидания, товарищ Олег.
– Желаю успеха, товарищ Джавадхан.
Вечерело… Манаф ожидал брата, стоя у порога мастерской.
– Всё благополучно? – спросил Манаф, увидев Джавада.
– Слава Аллаху, – ответил мальчик.
Войдя вслед за Джавадом в дом, Манаф плотно прикрыл дверь. Мальчик поставил корзину на пол, не спеша вынул из кармана конфеты, сверху положил монету.
– Это тоже он дал. Не брал, отказывался, насильно заставил взять.
– Поблагодарил?
– Конечно. Сказал «большой испасибо». И обувь снял у порога. Всё у него рассмотрел. Наверное, он князь.
– Никакой он не князь, просто инженер, – пояснил Манаф.
– А что значит инженер?
– Не знаю, но что-то подобное учёному человеку.
– Он сказал, что его зовут товарищ Олег.
– А ты что, спрашивал?
– Да, но только после того, как он спросил моё имя и стал шутить, называя меня ханом.
– Ну и говорун же ты. Раздуй лучше угли в горне да принеси горсть муки.
Манаф взял консервную банку, налил в неё воды, вскипятил на углях, затем стал сыпать муку, помешивая деревянной палочкой.
– Что это за ккурч[1]?
– Это не ккурч, а клей. На, поставь под верстак, пусть остынет.
Джавад взял горячую банку из рук брата.
– Сегодня не ложись рано спать, – предупредил старший, – в город вместе пойдём.
До прихода отца Джавад вскипятил чай, приготовил посуду, нарезал брынзы, хлеба.