доливала. Больше всего я боялась кого-нибудь обмануть или обидеть недоливом.
Народ с банками и канистрами тянулся ручейками. Во второй половине дня у меня уже закончилась третья емкость. Вымыв посуду и прилавок, я закрыла окошечко и села считать выручку.
Ее на удивление оказалось на пятнадцать рублей больше. Я не поверила своим глазам и пересчитала все еще раз внимательнее. Все правильно, так и есть. По пять лишних рублей с емкости мне дала пена.
– Все, я все продала, – просунула я свой нос в кабинет к начальнице. – Кому выручку сдавать?
– Иди вон к Валентине, в соседнюю дверь, – все также не отрывая глаз от бумаг, ответили она. – Приварок получился?
– Вот, пятнадцать рублей, – честно протянула я деньги.
– А, – махнула рукой начальница, – Это тебе, заработала.
Сдав выручку, я помчалась в бакалею. Там привезли сахар и уже стояла огромная толпа народа. Многие ругались, толкаясь в очереди. Люди отоваривали талоны на сахар.
– Помощь нужна? – радостно спросила я, заглянув на фасовку.
– Еще как нужна, – как всегда улыбнулась мне Нина, – А то они нас тут просто сметут.
За перегородкой гудела и переругивалась очередь, а мы как бешеный конвейер развешивали сахар. Продавец из отдела едва успевала отвозить в зал полную тележку.
– До чего же народ дошел, – ворчала она, возвращаясь за очередной расфасованной порцией, – С руками готовы отрывать!
– Так лето же, варенья, соленья, – как то мягко, словно жалея всех несчастных людей, произнесла Нина.
«Господи, – пронеслось у меня в голове! – а у меня-то в деревне тоже сахар по талонам. Вот же, у самой руки уже болят от колючих сахаринок, а дома, поди, нет ни крошки».
– Вот и у меня, наверное, дома нет сахара, – поделилась я с Ниной.
Она на меня посмотрела удивленно:
– Так бери, сколько надо, только за деньги, разумеется, вон в кассу заплати, а уж мы то отвесим.
Пролетела неделя, на свои первые выходные я рванула домой с пятью кило сахара. Да еще и с деньгами.
А все ж неплохая эта штука, торговля!
В понедельник, выйдя на работу, я с радостью обнаружила, что в мой магазин направили еще одну мою однокурсницу, одну из Ленок. Ее посадили в отдел для ветеранов.
Квас мне больше не везли, и я слонялась по магазину между обедами и фасовкой. Как-то ко мне заглянула Ленуся:
– Ой, Варька, у нас там прямо битва ветеранов. Наборы выдаем.
– А что хорошего в наборах? – деловито, по-торгашески спросила я.
– Сыр, сервелат, – ответила однокурсница.
– Нина, интересно, а сервелат можно купить? – повернулась я к коллеге.
– Да можно, – отмахнулась она, – только спроси и Сигизмунда Эдуардовича.
– У кого? – я от неожиданности чуть не поперхнулась собственной слюной.
– Сигизмунд Эдуардович сидит