королевича выйти, – поддакнул ему Павел. – Жила бы сейчас в Европах и бед не знала.
Вечером в караульной, как всегда, грохотал рояль. Как всегда, после отъезда коменданта к себе на квартиру, Мошкин устраивал шумную попойку. Демин уже пел под бренчание балалайки похабные частушки, а Павел с Иваном, молча переглядываясь, думали о находящихся за стеной людях, которые сейчас молились, или читали вслух духовные книги, или просто разговаривали, но наверняка о чем-то хорошем, и было им горько и досадно, и очень стыдно. А потому Павел едва дождался окончания своего дежурства.
Из дневника императрицы Александры Федоровны:
«Екатеринбург 15 (28). Май. Вторник.
+9°.
Ночью дождь лил как из ведра. Бэби спал в целом неплохо, хотя просыпался через каждый час, боль стала не такой сильной. Опять приходил в нашу комнату.
+20°.
Остальным принесли обед только в 2 [часа] 25 [минут].
Они выходили погулять на час.
Наконец-то пришел Владимир Николаевич Деревенко, не смогла поговорить с ним, так как Авдеев всегда присутствует. Я спросила, когда же, наконец, Нагорного снова пустят к нам, так как не знаем, как мы сможем обходиться без него. Авдеев ответил, что не знает. Боюсь, что мы больше не увидим ни его, ни Седнева снова.
Бэби очень сильно страдал некоторое время, потом, после лекарства и свечи, ему стало лучше. После чая я впервые постригла волосы у Николая.
+15°.
После ужина Бэби снова унесли в постель в его комнату. Боли усилились. К 11 часам мы улеглись в постель».
Из дневника Николая II:
«15 мая. Вторник.
Сегодня месяц нашему пребыванию здесь. Алексею все по-прежнему, только промежутки отдыха были больше. Погода была жаркая, душная, а в комнатах прохладно. Обедали в 2 часа. Гуляли и сидели в садике час с 1/4. Аликс стригла мне волосы удачно».
Глава 7
28 мая 1918 г. Екатеринбург
– А ну встать! – рявкнул раздраженно Авдеев, входя в караулку и гневно оглядывая следы ночного гулянья. – Мошкин, опять колобродили? Говорил же… Под суд захотели? Кто опять гальюн уделал? Скоты.
– Так мы ж того… просто как бы это… караульные пользуются… – путано принялся оправдываться Мошкин, с трудом собирая разбегающиеся спросонья и вчерашней попойки мысли.
– Караулку прибрать и вон отсюдова по домам. И чтоб завтра все трезвые были. Лушин, со мной принимать арестованных, – обернулся комендант к стоящему у него за спиной Павлухе.
Павел быстренько оправился и следом за Авдеевым без стука вошел в комнату семьи.
Они как раз заканчивали завтрак. Вся семья с доктором Боткиным и прислугой, кроме наследника, сидела за столом.
– Здравствуйте, граждане Романовы, – останавливаясь на пороге и закладывая руки за спину, поприветствовал присутствующих комендант.
– Доброе утро, – сдержанно кивнул Николай Александрович, остальные повторили за ним, словно эхо.
А Павел с замиранием сердца поймал приветливый взгляд и полуулыбку Марии