Сильное, молодое тело царя утопало в складках белоснежной, как сами облака, туники, и только жилистые, испещренные шрамами голени, обвитые ремешками сандалий, выдавали в нем старого, много чего на своем веку повидавшего воина. От Кроноса исходили незримые волны могущества, которые Гидеон ощущал на физическом уровне. Когда до него докатывался очередной энергетический вал, приходилось напрягать силы, чтобы удержаться на ногах.
– Зачем ты призвал меня? – спросил царь.
– И в конце концов, – заговорил Гидеон, имея в виду, что сначала хочет сказать богу кое-что другое, – я не хочу, чтобы ты поклялся, что сказал неправду о земном времени.
Просьба прозвучала путано, но Кронос знал воина не хуже Скарлет, а потому, как и она, без труда продрался сквозь хитросплетения его речи.
– Даю слово, – ответил он. – Твоя женщина не разобьется. Более того, она вообще не узнает, что ты куда-то отлучался. Теперь ты счастлив?
Голос Кроноса прозвучал немного раздраженно, но не сердито, что очень обрадовало воина.
– Нет. Несчастен. – С плеч Гидеона точно гора рухнула. – Проклятье!
– Означает ли это, что ты простил меня за случай с Аэроном? За то, что я не сказал, где искать его душу.
«Нет! Никогда!» – мысленно отрезал Гидеон.
Однако, поскольку озвучить этот ответ было бы самоубийством, Гидеон предпочел промолчать. Зато теперь ему стало понятно, чем вызван миролюбивый настрой Верховного бога.
– Я поступил так ради вашего же блага, – не дождавшись ответа, уже чуть резче проговорил Кронос.
«Вот, значит, как? – подумал Гидеон. – Очень интересно…»
– Ты бессмертный, а не бог, поэтому многого не понимаешь. Но однажды ты еще скажешь мне спасибо. – Кронос сморщился и с оттенком отвращения в голосе продолжил: – Не могу поверить, что оправдываюсь перед тобой! Мне рассказывали о бесстрашных воинах, а в итоге под моим началом оказалась кучка малых детей, с которыми приходится нянчиться и сюсюкать!
Гидеон едва сдержался, чтобы не закатить глаза. «Нянчиться? – мысленно возмутился он. – Со мной? Ха!»
– Ты не…
– Следи за языком, Ложь! – Глаза цвета обсидиана полыхнули гневом. – Если, конечно, не хочешь остаться без него.
Воин неохотно кивнул.
– Так-то лучше, – прищелкнул языком Кронос, явно довольный тем, что к его угрозе отнеслись серьезно. – Итак, спрашиваю в последний раз. Зачем ты призвал меня?
«Хочу на день рождения голову твоей жены на обеденном блюде, не обязательно серебряном. Стекло, фарфор, алюминий – сойдет любой материал», – мысленно отозвался воин. Вслух же он произнес:
– Хотел сказать тебе, что твоя жена… тот еще подарочек.
Его нутро сжалось в ожидании бури, а рука инстинктивно потянулась к кинжалу.
– Если под «подарочком» понимается куча мусора, – сухо отозвался Кронос, – то да, с этим поспорить сложно.
Гидеон знал: Верховный бог сказал то, что действительно думал и чувствовал. Демон Лжи принялся