разум и душу, не давала подняться с постели. Но как только своим визитом почтила тревога, арди подскочил и тут же кинулся к кровати Аманкиля.
Мальчик совсем ослаб. За сутки, что провёл в доме Бириона, ему стало только хуже. Серебряная кожа совсем поблекла, глаза впали, губы высохли и потрескались. Озноб прекратился, но жар сталь очень сильным. Глаза потеряли цвет: некогда золотые, сияющие, теперь они лишь блестящими крапинками напоминали о былой яркости. Только серость скорой смерти читалась в мальчишеском взгляде.
– Бирион! – позвал Ноним брата. Тот незамедлительно отозвался и влетел в комнату.
– Что случилось? – спросил он с тревогой. Ответом стал болезненный вид мальца, который уже отмечен дланью костлявой сборщицы душ. – Одевайся, сына собери и поехали с нами. В центре лечения помогут разорвать эту связь.
Без лишних слов арди принялся одеваться, как только Бирион исчез за дверью. Тяжёлые мысли сбивали с толку, не давали действовать собранно. Что, если не успеть? Что, если не получится разорвать кровную связь? Одни «Если…». Это угнетало. Мужчина метался по комнате, собирая Аманкиля. Он не знал, за что браться в первую очередь. Но усмирил свою тревогу, подавил слабость и загнал отчаяние в клетку, не забыв запереть на замок уверенности.
Спустившись по лестнице на первый этаж и проследовав к гаражной постройке, Ноним был крайне удивлён. Перед ним стояла странная машина: продолговатый транспорт на четырёх колёсах, с несколькими дверьми, в которые вставлены стёкла. Словно живая, смотрела на него своими глазами-фарами, а решётка, через которую едва видно внутреннее строение этого странного агрегата, – подобие улыбки. Щелчок открывшейся двери вывел из забытья.
Бирион держал распахнутую дверцу за металлическую отполированную ручку, жестом приглашая поторопиться и сесть. Ноним взял мальца на руки и сначала усадил его на сидения с махровой серо-синей обивкой. Потом разместился сам. Он не мог скрыть своего любопытства и гордости за то, как изменился край. Два отлика прошло с тех пор. Прогресс идёт широкими шагами, умы арди то и дело рождают новые идеи, а руки являют миру чудеса. Но отчаяние быстро оттеснило это состояние, обливая разум и душу раскалёнными водами, которые обжигали, заставляя нервничать.
Но неожиданно ярким пламенем внутри разгорелась надежда. Она заживляла раны, оставленные болью и отчаянием, расстилала красочные ковры из радости и успокоения. Учёные мужи обязательно помогут Аманкилю, теперь Ноним это знал. Он сделал верный выбор, не зря проделал этот путь. Мальчик выживет. И он, как надеялся арди, подарит веру в грядущее всему Ардосу.
Машина плавно двигалась по ровной тёмной серой дороге. В окнах мелькали здания, низкие деревья, изредка зеленью пестрели островки аккуратно скошенной травы. Город оживал, и работа кипела уже во многих его местах. Ноним наблюдал за всем синим взором. Он прижал Аманкиля к себе, погладив его по плечу.
«Всё