вершины окутал густой туман. Снежные шапки были едва видны сквозь клубящуюся завесу. Илсаян медленно заходил за горизонт, прощально тускнея.
Холодный ветер хлестал ветками раскидистой ролы по плотным стёклам комнаты. Симеок Алайиль не спал. Среброкожий мальчик опасался темноты, смотрел в потолок золотыми глазами, рассматривая пугающие тени. Они двигались, а воображение дополняло общую картину, открывая двери кошмарам. Спина сильно болела в области лопаток. Но это было меньшей проблемой, сейчас страх окутал полностью, колючим холодом обвивая ноги и обручем сдавливая шею.
Молодой Саим поднялся и свесил ноги с кровати. Он устало вздохнул, кинув настороженный взгляд на окно. Звёзды, яркими точками появляющиеся на темнеющем полотне неба, понемногу меркли, всё заволакивали низкие тяжёлые тучи. Надвигалась буря.
Крылья уже начали расти. Из-под рубахи виднелись два острых отростка на спине. Ткань топорщилась, на ней проступили капли голубой крови. Симеок отвёл руку назад и принялся чесать, шикая от боли. Костные наросты страшно зудели, не прекращал одолевать и озноб. По серебряному лицу стекали мелкие ручейки пота. Сколько не вытирал их юнец, они продолжали проявляться.
Внезапно отворившаяся дверь заставила юного арди подпрыгнуть. Внутри всё перевернулось и застыло тяжёлым комом. В спальню вошёл рыжеволосый мужчина в лёгкой кофте без рукавов, с подсвечником в руке. Отец. Взволнованно посмотрев на сына, он быстрым шагом подошёл нему и присел рядом на кровать.
– Не спится? – спросил негромко оин, поставив подсвечник на столик возле постели.
Вот уже третий день ньин не встаёт с постели. С тех самых пор, как прошёл ритуал помазания и определилась судьба юного ардийца, не было покоя в семье Алайиль. Не помогали ни травы, ни примочки. Озноб мучил тело, зуд не отставал.
– Я не могу спать, когда природа злится, – жалобно прошептал молодой Саим. – Эти ветки… они пугают меня.
– Не поддавайся страху, – рудокоп обнял сына за плечи и притянул к себе, поглаживая заботливо по руке. – Как бы он не нападал, как бы не кусал – не преклоняй перед ним колен. Потому что он не отступит. Стоит лишь потерять уверенность, как этот зверь вцепится в душу и погубит, придавит к земле, обвив руки и ноги ледяными щупальцами. Нужно бороться. До конца, до последнего вздоха. Иначе ты станешь рабом своего страха. Навсегда.
Симеок улыбнулся. Отец всегда говорил мудрые слова, которые, как бальзам, успокаивали и дарили надежду на будущее. Когда юнец слышал голос родного арди, то исчезали тревоги, меркли страхи, туманом клубившиеся рядом, ожидая момента для рывка. Оставалась лишь вера. Она мерцала слабой искрой, медленно разгораясь в душе, согревая своим теплом и давая силы для борьбы с тьмой. И не так опасны эти ветки, а тени – всего лишь безликие образы, которые не причинят вреда.
– Хочешь, я расскажу одну историю? – спросил оин сына. Чтобы успокоить Симеока и открыть его разум для крепкого сна, мужчина решил, что пришло время для рассказов. –