ей на плечо. Гладя его темные, с заметной проседью волосы, Маша беззвучно плакала, боясь разбудить Степана.
Приходя из плавания, муж не отпускал ее от себя ни на мгновение. Даже днем, при слугах, Степан держал ее за руку, словно боясь, что жена исчезнет.
– Тяжело было в море? – спросила она следующей ночью. Степан уткнулся лицом в ее распущенные локоны.
Он привлек ее к себе: «Не так тяжело, как с тобой расставаться, Машенька».
– Когда? – она захолодела.
– Через месяц, – Степан нежно целовал ее.
Поняв, что одними поцелуями дело не ограничится, Маша приготовилась к боли. Она была жена, и это был ее долг.
Он остановился: «Машенька, ты что?»
– Мне больно, – она смутилась.
– Потерпи, милая, – попросил муж.
Боль скоро ушла, но другие чувства, о которых она слышала краем уха, так и не появились.
Маше было хорошо с мужем, она не могла подумать ни о ком другом, но ей казалось, что Степан все равно сравнивает ее с той, о ком они никогда не говорили, с его первой любовью.
– Степа, – сказала она в последнюю ночь перед его отъездом, – тебе ведь мало дней, что мы вместе…
Муж вздохнул: «Такая доля у меня, Машенька, я сам ее выбрал. Я привык, все же с осьмнадцати лет я на кораблях».
– И тебе никогда не хочется… – она замялась.
– Хочется, – спокойно ответил Степан: «Однако честь моя дороже. Что за мужчина я, если тебя, жену мою, Богом мне данную, обману? Иисус заповедовал хранить верность друг другу до самой смерти. Получается, что я преступлю его учение? Нет, – покачал он головой, – не бывать сему».
– А я, – грустно сказала Маша, – я думаю, что я могу тебе дать? Ведь совсем немного.
– Ты мне дом подарила, – серьезно отозвался Степан: «Раньше куда мне идти было, как я на берег сходил? Теперь я знаю, что ты меня ждешь, а если дети у нас народятся, не будет у меня большего счастья».
Вспомнив его слова, Маша смахнула с глаз слезы: «Только бы дитя здоровое принести. Схожу в церковь, помолюсь. Здесь рядом, что может случиться?».
Она иногда, по старой привычке, ходила к святой Елене. Маша приехала к Джону Фоксу спросить, что ей делать, когда муж уходит в море. Она не могла одна посещать воскресные проповеди. Наставник мягко сказал ей:
– Помни, что Бог всегда рядом с человеком. Читай Евангелие, читай Псалмы, Он тебя услышит. Если и сходишь в церковь, ничего страшного. Там тоже можно помолиться, – он улыбнулся.
Перешагнув порог таверны, Степан сразу заметил нужных людей.
– Эля? – спросил старый знакомец, невидный, маленького роста. Второй, светловолосый, голубоглазый, с аккуратной бородкой, поднял кружку: «Твое здоровье, Ворон».
– Давно не виделись, – капитан выпил:
– Пока «Изабелла» на том конце света набирала в трюмы испанское золото, вы здесь испанцев чуть не упустили. Если бы не твой кузен, – он поклонился в сторону Фрэнсиса Дрейка, – адмирал Хокинс, втершийся в доверие к их послу,