заставляет напрячься. Слежу за его взглядом и вижу, как коренастый мужчина на стремянке, под самым потолком, увлеченно режет ручной циркуляркой свежую, еще пахнущую смолой, только вчера установленную потолочную балку.
«Что он делает?» – бросаю взгляд на лицо рабочего и понимаю, что-то не так. Глаза пустые, стеклянные, тупо смотрят в пространство, будто их хозяин под гипнозом.
– Берегись! – орет бригадир.
Все бросаются врассыпную, один я замер в оцепенении.
Еще секунда и…
Кг-р-хр…
Тяжелый деревянный брус с сухим треском рушится вниз. В полете его комель задевает полную бутыль питьевого кулера и она, опрокинувшись, падает на пол, подскакивая, как мячик. Чистая вода хлещет из широкого горла сосуда мне под ноги. Тряпичные тапочки и носки мгновенно намокают. Солидное озерцо образуется подо мной. В тот же миг, с терзающим нервы скрежетом, от потолка отрывается другой торец поврежденной балки и, вырвав с корнем силовой кабель, летит вниз. Конец толстого, черного электропровода, угрожающе сверкая оголенными медными жилами, по закону маятника несется в мою сторону.
Сознание где-то далеко, будто наблюдает со стороны, отстраненно, холодно. Беспомощное тело не способно двинуться.
«Вот и все. Настигла-таки меня, костлявая».
Что и говорить, идеальные условия для смерти: под ногами лужа воды – прекрасного проводника, надо мной – мощный источник электричества. Лучше и не придумаешь, будто кто-то намеренно все организовал.
Еще мгновение и хвост ослепительно искрящего кабеля касается моей шеи. Сильнейший разряд выгибает тело в тонической судороге, и я падаю в небытие.
Мрак. Глубокая мягкая бархатная чернота. Она не пугает, ластится, как котенок, обволакивает, пытается слиться со мной, поглотить, превратить в частицу себя, ласкает, манит, сулит мудрый покой вечного небытия.
Ну уж нет! Так не пойдет.
Пытаюсь отстраниться, прогнать. Получается! Густая мгла нехотя отступает, бледнеет, начинает мерцать и… наливается тревожным насыщенным кобальтом.
Какая-то чудовищная чуждая сила рывком вышвыривает меня из этого пугающего мира.
Все тело поет. Сознание купается в искристом облаке блаженства. Сомневаюсь, было ли мне когда-то так хорошо.
И тут… все проходит.
Шлепки по щекам.
– Серега! Ты в порядке?
Нет! Не хочется обратно, в тусклую реальность.
– Сергей Викторович!
– Дышит, пульс в норме.
– Может он в коме?
С трудом размыкаю веки. Где это я? Ага. В приемном отделении, на кушетке. Кругом белые халаты. Вокруг нависают коллеги, даже главный прибежал. Лица встревоженные, удивленные.
– Слава Богу, очнулся! – это Шульц. В его голосе явное облегчение. Заметно, что друг откровенно рад такому исходу. – Ну и везунчик ты, Серый! Не понимаю, как выжил? Через тебя столько ампер прошло, что роту поджарило бы. А ты – целехонек. Считай – второй раз родился.
– Ладно,