для смены прикида. Я бы вообще на смокинг строительную робу надел в подъезде за одну минуту, а виолончель спрятал в рюкзак. Может, добавить в ориентировку мужика с большим рюкзаком? Почему бы и нет, это идея».
Козырев тут же набрал дежурного по ФСБ.
– Номер моего удостоверения 48190. «Козырный».
– Определил.
– Надо добавить в ориентировку по убийству на Арбате мужчин среднего роста от тридцати и выше с большими рюкзаками. В рюкзаке может быть футляр от виолончели. Под особый контроль взять станции метро «Смоленская», «Арбат», «Киевский вокзал».
– Записал. Выполняю.
«Работает ОМОН!»
В больничном коридоре в метре от двери стоял мужчина в черном смокинге с бабочкой на шее. В правой руке он держал тяжелую деревянную трость.
– Ты, кто? – осматриваясь по сторонам, спросил Барский.
– Консультант, – представился мужчина.
– Ты из похоронной команды? Вас сейчас в смокинги переодели, чтоб с другими не спутать. За мной пришел!?
– Вы меня не так поняли. Я тут проездом из…
Но Барский не стал выяснять, откуда он приехал в Москву и что делает консультант в больнице. Ему хватило несколько секунд, чтобы нанести мужчине три удара в голову. Первый удар пришелся в челюсть, отчего консультант выплюнул сразу четыре зуба. Затем последовали удары по затылку и в висок. Мужчина рухнул на пол и, потеряв сознание, забился в судорогах.
«Для начала неплохо, – услышал Барский голос старшины. – От такой „тройки“ он может и не подняться. И что будешь делать, если этот фальшивый консультант помрет?».
– Мне все равно, что с ним будет. Он сам виноват в своих проблемах. Не хрен подслушивать чужие разговоры. В девяностых таких «слухачей» убивали без суда и следствия.
– Молодца! – зааплодировал старшина. – Ты эту речь запиши для суда. Присяжные рыдать будут.
В этот момент степной гадюкой трижды зашипели потерявшие голос часы над столом дежурной медсестры.
«Три часа дня», – отметил про себя больной.
«Пятнадцать часов, – продублировал в голове больного голос старшины НКВД. – Следаку скажешь на допросе, что у санитаров психушки правило есть, даже не правило, рефлекс. Они сначала бьют, а потом думают!».
– Это бред. Я всегда думал перед тем, как ударить, – тут же отреагировал больной.
– Значит ты не санитар психушки. А мужика в смокинге, откуда знаешь?
– Не знаю я его. Случайный пассажир. Стоял он здесь, вот я и врезал.
—Тебе еще не надоело врать. Ты же в лице изменился, как увидел консультанта, – теперь реальный старшина в форме стоял рядом с Маратом и укоризненно смотрел на бездыханное тело мужчины.– Умрет бедолага! Печенкой чую, умрет! Признавайся, кто этот мужик и что он тут делал?
Барский молчал, потому что узнал консультанта. На полу без сознания лежал Волобуев, бывший сотрудник КГБ, специалист по «голубым» артистам, непризнанным гениям, поэтам и писателям