на время назначается исправляющим должность; хорошо. Рядовой Колпаков совершает кражу – сапожный товар у товарища – и пропивает его; хорошо. Князь, – и заметьте себе, это было в присутствии фельдфебеля[73] и капрального[74], – распекает Колпакова и грозит ему розгами. Очень хорошо. Колпаков идет в казармы, ложится на нары и через четверть часа умирает. Прекрасно, но случай неожиданный, почти невозможный. Так или этак, а Колпакова хоронят; князь рапортует, и затем Колпакова исключают из списков. Кажется, чего бы лучше? Но ровно через полгода, на бригадном смотру, рядовой Колпаков как ни в чем не бывало оказывается в третьей роте второго баталиона Новоземлянского пехотного полка[75], той же бригады и той же дивизии!
– Как?! – вскричал князь вне себя от удивления.
– Это не так, это ошибка! – обратилась к нему вдруг Нина Александровна, почти с тоской смотря на него. – Mon mari se trompe[76].
– Но, друг мой, se trompe – это легко сказать, но разреши-ка сама подобный случай! Все стали в тупик. Я первый сказал бы, qu'on se trompe[77]. Но, к несчастию, я был свидетелем и участвовал сам в комиссии. Все очные ставки показали, что это тот самый, совершенно тот же самый рядовой Колпаков, который полгода назад был схоронен при обыкновенном параде и с барабанным боем. Случай действительно редкий, почти невозможный, я соглашаюсь, но…
– Папаша, вам обедать накрыли, – возвестила Варвара Ардалионовна, входя в комнату.
– А, это прекрасно, превосходно! Я таки проголодался… Но случай, можно сказать, даже психологический…
– Суп опять простынет, – с нетерпением сказала Варя.
– Сейчас, сейчас, – бормотал генерал, выходя из комнаты. – И несмотря ни на какие справки… – слышалось еще в коридоре.
– Вы должны будете многое извинить Ардалиону Александровичу, если у нас останетесь, – сказала Нина Александровна князю, – он, впрочем, вас очень не обеспокоит; он и обедает один. Согласитесь сами, у всякого есть свои недостатки и свои… особенные черты, у других, может, еще больше, чем у тех, на которых привыкли пальцами указывать. Об одном буду очень просить: если мой муж как-нибудь обратится к вам по поводу уплаты за квартиру, то вы скажите ему, что отдали мне. То есть отданное и Ардалиону Александровичу всё равно для вас в счет бы пошло, но я единственно для аккуратности вас прошу… Что это, Варя?
Варя воротилась в комнату и молча подала матери портрет Настасьи Филипповны. Нина Александровна вздрогнула и сначала как бы с испугом, а потом с подавляющим горьким ощущением рассматривала его некоторое время. Наконец вопросительно поглядела на Варю.
– Ему сегодня подарок от нее самой, – сказала Варя, – а вечером у них всё решается.
– Сегодня вечером! – как бы в отчаянии повторила вполголоса Нина Александровна. – Что же? Тут сомнений уж более нет никаких и надежд тоже не остается: портретом всё возвестила… Да он тебе сам, что ли, показал? – прибавила она в удивлении.
– Вы знаете, что мы уж целый месяц почти ни слова не говорим. Птицын мне