Зэди Смит

О красоте


Скачать книгу

сказал Говард, поднес палец в рукавице к губам и дважды хлопнул им себя по носу.

      – И выпиваем, – подхватила Зора, отбирая у него бокал и относя его в раковину.

      Говард оценил ритм и иронию этого жеста и продолжил на той же волне:

      – А как твои дела, дружище Джон?[24]

      – Меня снова приняли за вашего грабителя.

      – О нет, – осторожно сказал Говард. Он не любил и боялся говорить с детьми на расовые темы, а именно такой разговор сулили слова Леви.

      – Скажете, я псих? – выпалил Леви и швырнул свою влажную безрукавку на стол. – Не хочу тут больше жить. Здесь все только и делают, что пялятся.

      – Сливки никто не видел? – спросила Кики, вынырнув из-за двери холодильника. – Не концентрированные, не одинарные, не разбавленные – английские двойные. Они стояли на столе. – Взгляд Кики упал на безрукавку Леви. – Нет, милый мой, здесь ей не место. Неси в свою комнату, где, между прочим, царит форменный кошмар. Если ты мечтаешь отсюда съехать, займись-ка для начала своим логовом. Я не хочу сгорать от стыда при мысли, что его кто-нибудь увидит.

      Леви помрачнел и продолжил разговор с отцом:

      – А какая-то сумасшедшая старуха с Редвуд Авеню пристала ко мне с расспросами о маме.

      – Леви, – сказала, подходя к нему, Кики, – так как насчет того, чтобы помочь?

      – О Кики? Да ты что! – заинтересовался Говард, присаживаясь к столу.

      – Да, старуха с Редвуд Авеню. Иду себе, никого не трогаю, а она смотрит и смотрит всю дорогу – чуть дырку во мне не прожгла. А потом остановила и давай спрашивать, словно боялась, что я ее пристукну.

      Конечно, это была неправда. Но Леви гнул свою линию, поэтому позволил себе слегка согнуть и правду.

      – А потом как начнет: твоя мама то да твоя мама се. Старуха при этом черная.

      Говард попытался было выразить протест, но он был отклонен.

      – А без разницы. Если эта черная старуха такая белая, что живет на Редвуде, то и думает она под стать любой белой.

      – Не «без разницы», а «какая разница», – поправила Зора. – Что за идиотский фарс? Зачем коверкать свою речь, воровать язык людей, которым куда меньше повезло в жизни? Это отвратительно. Латинские существительные ты ведь склоняешь без ошибок, так неужели трудно…

      – Так что, никто не видел сливки? Стояли ведь вот здесь!

      – Думаю, ты слегка перегибаешь, Зур, – сказал Говард, поглаживая чашу для фруктов. – Так где, говоришь, это было?

      – На Редвуд Авеню. Сумасшедшая черная старуха. Нет, ну сколько можно!

      – Что ж такое? Ничего оставить нельзя. Стоит отвернуться, как… На Редвуде? – переспросила вдруг Кики. – А где на Редвуде?

      – На углу, перед детским садом.

      – Никаких черных старух там сроду не было. Кто она?

      – Не знаю. Вокруг нее еще стояли коробки, как будто она только что приехала. В общем, не суть. Суть в том, что меня задолбали люди, которые следят за каждым моим…

      – О господи, и ты ей нагрубил? – спросила Кики, шлепнув