была странная женщина в фиолетовом одеянии. Она знала мое настоящее имя и прошлое моего мужа.
Оракул?!
Догадка пронзила, подобно молнии. Я плюхнулась рядом, подвернув полы ханьфу.
– В жизни будет еще много невзгод, – донеслось из-под капюшона. – И тех, что холодят, как вода, и тех, что ранят, как камни. Но и тем и другим свойственно заканчиваться. Помни об этом, малютка-воин.
– Почему вы назвали меня воином? – спросила я, заглядывая в черную тень, но снова ничего не увидела, зато услышала сухой смешок.
– Потому что ты уже боролась за свою любовь, – последовал ответ, и желтые цепкие руки снова вынырнули из широких рукавов. В пальцах замелькали длинные красные нити, сплетаясь в тугие узелки. – И придется побороться еще. За любовь, – один узелок появился и повис на плетеном шнурке. – За счастье, – появился и второй узелок. – За благоденствие на земле, – а вот и третий готов. – И за свое дитя.
Она затянула четвертый узелок, внутри меня все заныло и свернулось в такой же узел. Я наконец догадалась, с кем меня свела судьба.
– Что вы знаете?! – с придыханием воскликнула я. – Умоляю, скажите! Ведь я… мы… мы как раз приехали, чтобы выяснить…
– Мне это известно, малютка-воин. Именно поэтому я здесь.
В паучьих пальцах замелькали узелки. Оракул перебирала их быстро-быстро, как четки, бормоча под нос:
– То не узелки, то плод завязывается. Завяжись, не развяжись, с каждым днем прибывай, полней возрастай. Начинаю, приступаю, дитя заклинаю. Волосы как у отца, глаза как у матери, в руках сила, в ногах прыть, сердце призвано любить. От той любви не будет войны, от тех очей утихнет звон мечей. Вижу ясно, слово крепко… – Женщина вздохнула, и меня окатило холодком.
Паучьи лапки перестали мельтешить, теперь в них оказался браслет с узелками.
– Дай руку, малютка-воин, – потребовала провидица.
– Что вы увидели? – испуганно спросила я.
Бормотание еще отдавалось в ушах, я тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.
– Все хорошо будет, – заверила Оракул. – Родится дитя, от него и счастье придет, и благоденствие наступит. Войны не будет, горя не будет. Сольется ваша с мужем любовь в один сосуд, и тот сосуд принесет в мир лад и покой.
– А сила василиска? – уточнила я, протягивая руку и слегка касаясь пальцами узелков. – Проклятие не перейдет к ребенку?
– О том беспокоиться не стоит. Духи говорят: сила уже запечатана, не сковырнешь. Будет твое дитя в безопасности.
Изловчившись, она надела на мое запястье браслет. И он волшебным образом стянулся, плотно обхватил мою руку и запульсировал теплом.
– Не снимай его, пока не разрешишься от бремени, – проговорила Оракул. – На тех узелках наговор на дитя завязан.
– Не сниму, – пообещала я и тронула узелки.
Они совсем не мешали и казались крохотными и теплыми, приятными на ощупь.
– И за войну не беспокойся, – продолжила провидица. – Возле двери стоит, но за порог не перекатится. Если только…
– Что? –