не тянут, а тут лук! Вот же баран упертый! Да смотри, как надо!
Утомившись объяснять, я выхватил оружие у своего нерадивого ученика, мигом наложил стрелу и выстрелил. Тугая тетива срезала швы на левом рукаве, нитки, как кишки, брызнули в разные стороны. Жало ветра блеснуло наконечником, пару раз провернулось по своей оси и впилось в корягу, половодьем выброшенную на берег озера шагах в пятистах от нас.
Пальцы, не защищенные кольцами, саднили. На левой руке наливался синяк. Ладони, глухо ноющие по ночам, молчали. Я ошарашенно сунул лук в руки Велизарию, сорвал повязки и уставился на раны. Ржавые коросты отвалились, предъявив розовую новую кожу. Один-единственный выстрел сделал то, чего не могли травяные снадобья.
– Ты Мастер Ветра, – вздохнул Инчута. И поклонился. – Учи, пожалуйста, дальше. Я все понял.
Дело пошло веселее. Днем усиленно занимался с отроком, чтоб потом, вечером, вдосталь повеселиться, наблюдая за тем, как парень пытается передать мою науку пятерым своим товарищам. Тем не менее, он делал успехи. Еще лет пять таких тренировок и сможет стать лучником. Я начинал им гордиться.
За сутки до праздника гостевые хоромы наполнились жизнью: в сопровождении трех десятков дальних родичей приехал отец. Я видел, как они въезжали Княжьими воротами в город, но не мог бросить ученика и рвануть в детинец. Это был последний день тренировок перед турниром, традиционным для праздника, посвященного духу ветра – покровителя стрелков. Мы с Инчутой меняли хваты хвостовика стрелы и стреляли. Сначала на дальность – навесом. Потом в мишень с легкий пехотный щит величиной. И снова на дальность, но в мишень…
К вечеру, когда белый круг ясеневого щита стал расплываться в глазах, мы закончили.
– Вспомнишь чего-нибудь веселое перед стрельбой! – наставлял я ученика напоследок. – Смотри на цель и вспоминай. Улыбайся – и победишь.
– Ха, я лучше кое-чью морду представлю…
– Нет! – рявкнул я. – Цель нужно любить. Иначе рука может дрогнуть.
– А вот ты как? – коварно поинтересовался молодой воин.
– Что я как?
– Ну, ты вот как будешь этих, – он махнул коротко стриженной головой в сторону Купеческих ворот, – убивать? Прям любить их будешь?!
– Буду, – улыбаясь, кивнул я. – Ты себе не представляешь, как буду их любить. Еще никто так не любил трупы, как буду я…
– Хитрец! – засмеялся дружинник. – Нужно будет постараться оказаться рядом, чтоб посмотреть на твою любовь…
– Иди, отдыхай, стрелок, – теперь развеселился и я. – И не вздумай завтра браться за лук!
– Спасибо, Арч, – вдруг серьезно поблагодарил Инчута и поклонился.
– Рано начал, – хмыкнул я. – Приз выиграешь – тогда…
Снова втроем, уже привычно, раздели лук, завернули в холст и спрятали в сумку. Пора было возвращаться в Росток. Молодой воин торжественно попрощался и ускакал – торопился провести последнее занятие с подопечными. А мы с Велизарием ехали шагом.
Очень хотелось увидеть отца. Хорошо