стать будущей леди Окдейл. С тех пор она мертвой хваткой вцепилась в Джонатана и не выпускала его. Ему все равно когда-нибудь пришлось бы жениться. Это была вполне достойная партия, однако Джонатан сильно сомневался, что этот брак мог перерасти в нечто большее, чем в обычный брак по расчету.
Оуэн положил руку ему на плечо и тихо заговорил:
– Нам всем его не хватает. Томас был отважным человеком. Он погиб, служа своей стране, честно и благородно. Прошло много времени, но иногда мне кажется, что я слышу его смех. Недавно я обернулся в клубе, ожидая увидеть его, но понял, что ошибся.
– Я знаю. Со мной тоже такое бывает. – Джонатан умолк, чтобы собраться с силами. – Ты правда думаешь, что он погиб? – тихо спросил он. Эту мысль он произносил вслух только в присутствии особенно близких людей. Прошло слишком много времени, и все знакомые считали абсурдными его попытки ухватиться за нелепую надежду. Но тело брата так и не нашли. Томас просто исчез.
– Прошло слишком много времени, Джонатан, – с горечью произнес Оуэн.
– Он ведь был так молод. – Джонатан вздохнул, не в силах скрывать свои чувства. – Ему едва исполнилось двадцать.
– Он оказал нам честь своей жизнью. – Оуэн откашлялся. – И мы окажем ему честь в ответ. Джонатан, ты нужен мне в Вене. Что для этого нужно сделать? – Оуэн помолчал, чтобы немного успокоиться. – Есть хоть какой-то прогресс? – спросил он осторожно.
– Мне необходимо время… Мне необходимо найти другого репетитора и продолжить занятия.
В памяти Джонатана возникли проницательные карие глаза, и он услышал вежливый голос: «В слове bonjour r в окончании не произносится». Возможно, его проблему нельзя решить путем упорных занятий. И все же он должен попытаться. Ради Томаса.
– Мы должны назначить человека на этот пост до окончания сезона, Джонатан. Эллиот Уайзфилд сгорает от нетерпения, и, если у тебя ничего не выйдет, нам придется назначить на пост в Вену лорда Вэйборна уже к Новому году. У меня там неплохие специалисты – виконт Сен-Джаст, Мэтесон и Трусдэйл, однако ситуация в Центральной Европе сейчас крайне напряженная.
Джонатан поморщился при упоминании имени Уайзфилда. Они соперничали с ним еще в школе и вот теперь претендуют на один и тот же дипломатический пост. Уайзфилд был умен, обладал энциклопедическими знаниями, но был абсолютно лишен проницательности и дипломатической хватки. Однако Джонатан не стал возражать и пытаться очернить соперника – это было бы проявлением слабости. В такой ситуации следует держаться спокойно и уверенно.
Джонатан отвернулся от окна, на его губах играла уверенная улыбка.
– До конца сезона я все улажу. Спасибо, Оуэн. Оуэн поднялся из-за стола.
– Позволь мне еще раз напомнить тебе: я хочу, чтобы именно ты был там, Джонатан. Фанариоты поднимают голову, греки претендуют на независимость. Следующие несколько лет нас ждут серьезные перемены. Венский договор пройдет испытание на прочность. И окажется ли он прочным, зависит