я махал, краем глаза успел заметить – что-то чёрненькое мелькнуло. Похолодел, хоть и потел перед этим. Смотрю на ноги – так и есть. Я в галошах на степовых туфлях, да ещё с подвёрнутыми штанами до колен. Видон ещё тот! Так-то ни хрена не было слышно! Степ в галошах! Никто в мире такого не исполнял – я первый… Что делать? Я спокойно – ну, это ж так задумано! – демонстративно неторопливо отворачиваю брючины, снимаю галоши и, как ни в чём не бывало, продолжаю работать дальше. Униформа в секунду убирает с манежа всё лишнее…
Дохожу до финала, делаю прощальный комплимент. Выходит инспектор, ставит передо мной мои галоши и подаёт раскрытый зонтик. Актуальность темы понятна – в зале все с зонтиками и в сапогах. Аплодисменты, смех!..
Мой позор в этот день был смыт находчивостью инспектора манежа и идущим снаружи летним дождём…
Брежнев
Восьмидесятые годы. Самое их начало. Цирк-шапито, глубокая южная провинция. Артисты программы – сплошь «зауральские звёзды». Музыканты оркестра-в основном, «с биографией». Собраны с миру по нитке из всех стационарных цирков. Раз в неделю обязательные партийно-комсомольские собрания для поддержания трудовой дисциплины или политинформации, чтобы решения партии доносились и в дальние дали…
…Саксофонист крепко подгулял и не пришёл на представление. ЧП! Наутро заявляется с фингалом под глазом. Директор цирка, хоть и не музыкант, но трубит экстренный сбор, дабы блюсти моральный тонус вверенного ему коллектива. Стул в центре манежа, на нём наш герой – суд чести. Оркестр и так не полным составом, а тут невыход на работу. Ату его!..
Активные члены коллектива, которые, как известно, всегда и везде найдутся, хмурят брови, говорят правильные слова. Музыкант вместо покаяния ржёт, толком рассказать ничего не в состоянии. Но кое-как ситуация прояснилась…
Лето. Надо было как-то скрасить досуг. Музыкант скрасил – сначала красненьким, потом беленьким, потом на что хватило оставшихся денег. Разморило… А тут рейд по городу к приезду незабвенного земляка, нашего дорогого Генсека, на малую Родину, как раз туда, где гастролирует цирк. Милиция хватает всех без разбору, кто хоть раз подозрительно пошатнулся. Набралось соответствующей публики целый «обезьянник».
Сержант из камеры вызывает по одному, оформляет:
– Фамилия?
– Иванов.
– Звать?
– Иван Иваныч.
– Адрес?
– Такой-то…
Следущего:
– Фамилия… Адрес… – Так одного за другим.
Перед сержантом предстал какой-то поддатый небритый мужичонка.
– Фамилия?
– Брежнев.
– Что?! – багровеет лицом сержант.
– Леонид Брежнев, – Мужик собирается с силами и гордо приподнимает голову.
– Ах, ты!.. – сержант бах ему в глаз-на святое замахиваться!
– Фамилия?! – орёт не своим голосом.
Мужик на своём: «Брежнев!..».
– Убрать к такой-то матери! Следующий!
Очередь